Сибирские огни № 05 - 1969

В те редкие вечера, когда мама оставалась дома, она садилась к роялю. Мама пела: «...опустел наш сад, вас давно уж нет, я брожу один весь измученный...» Рояль густым и печальным голосом вторил маме. У Нины, она примащивалась обычно на тахте, от тоскующего маминого голоса щипало в носу, хотелось плакать. Иногда к ним приезжали гости. Одних гостей няня называла «на­ стоящими господами», других —«шабурой беспортошной». «Настоящие господа» звенели шпорами, сверкали золотыми погонами: они подолгу засиживались в столовой, потом танцевали. Сестрам выходить из детской не разрешалось. «Шабура беспортошная» под предводительством Коли вваливалась гурьбой; девицы в белых кофточках и строгих черных юбках, студенты и молодые люди в рубашках-косоворотках и сапогах. В такие вечера мама отправляла няню к ее знакомой прачке. Дети были вместе со взрослыми, иной раз у кого-нибудь на руках и засыпали. За столом гости часто о чем-то спорили. Громче всех и подолгу говорил высокий и худой сту­ дент в очках, когда Катя спросила его: «Как вас зовут?»—он сказал: «Кашей Бессмертный», меня убивают, а я воскресаю». Нина испугалась. «Насовсем убивают?» «Кащей Бессмертный» рассмеялся; «Черта с два! Так я им и дамся». Однажды он сказал. «А нам на руку, что царь Нико- лашка — олух царя небесного. Поверьте, вся эта сволочь своею смертью не умрет». Мама воскликнула: «Федор Иванович, здесь же дети!» Он встал, подошел к маме и, сказав: «Простите, дорогая Наталья Ни­ колаевна»,—поцеловал ей руку. Кто-то воскликнул: «Ого, прогресс!» Все засмеялись, а мама покраснела. Пели хором—«...Спускается солнце за степи, вдали золотится ко^ выль, колодников звонкие цепи...» Мамин голос будто колокольчик вздрагивал: «динь», а голос «Кащея» бухал —«бом». Все тихо подхва­ тывали —«слышен звон кандальный», и опять мамин голос вызвани­ вал —«динь». Однажды нянька, усадив Нину на колени, принялась выспрашивать, о чем говорит «шабура беспортошная» — «царя не ругали?» Нянька не­ приятно дышала Нине в лицо, и она с плачем вырвалась от старухи и забралась под рояль. Толстая нянька не могла наклониться и вытащить ее из-под рояля. Вечером Нина сказала маме: «А няня спрашивает, что шабура- про царя говорит. Это, она про олуха?» Мама позвала няньку к себе в спальню. Дети слышали, как нянька громко голосила, пригова­ ривая: «Прости ты меня, голубушка, Наталья Николаевна, плохие люди меня попутали, сроду бы по своей воле...» С той поры Колины друзья перестали у них бывать. Вскоре мама повела Нину гулять в городской сад. По аллее на­ встречу им шел Федор Иванович. Он сказал: «Я боялся, что вы не придете». Нина собирала сухие листья и раскладывала их на скамей­ ке. Мама села и принялась что-то чертить концом зонтика на пе­ ске. Кащей стоял перед мамой, прислонившись спиной к дереву, он ска­ зал: «Вы самая очаровательная на земле женщина, но, боже мой, в ка­ ком вы плену предрассудков». Тут мама послала Нину сорвать ромаш­ ку. Непонятно, зачем, маме нужна была высохшая ромашка, она на нее даже не взглянула, может потому, что этот Кащей целовал ей руки. Однажды зимой мама, взяв с собой Нину, поехала с нею на извоз­ чике. Оставив извозчика на перекрестке и наказав ждать, мама взяла Нину.за руку, и они пошли по узкой заснеженной тропинке. Они прошли двор, заваленный сугробами, и остановились у домика с мезонином. Мама постучала, за дверью спросили: «Вам кого?» Мама сказала: «Со 2 Сибирские огни № 5