Сибирские огни № 05 - 1969

общем мире может решить лишь высшее военное командование чехов, находящееся в Омске. 3 июня, около 8 часов вечера, представители обеих сторон вновь встретились на железнодорожных путях в вагоне полковника Эмерсона. И в час ночи на 4 июня договор о перемирии с чехами на шесть суток был подписан. Устанавливалось перемирие до часа ночи 10 июня — на протяжении всей Сибири от Мариинска до Иркутска. Для заключения же общего мира обуславливался выезд советской делегации в Омск. На рассвете 4 июня к поезду Эмерсона прицепили два вагона с че­ хословацкими солдатами. Им было поручено охранять советскую деле­ гацию, так как власть в городах Сибири, лежащих на пути в Омск, на­ ходилась в руках Сибирского правительства, враждебно настроенного против Советов. Командир чехословАков заверил членов делегации чест­ ным словом офицера, что они будут в неприкосновенности. Утром поезд Эмерсона двинулся на запад, и уже через несколько часов показалась станция Тайга... Федор написал открытку До Ольги было совсем подать рукой, но, проезжая на этот раз мимо, Федор не мог даже сойти на перрон. Власть уже и здесь и в Томске держали контрреволюционеры, к окнам вагона то и дело подходили озлобленные белогвардейцы... «Дорогой Олик, любимый мой! Я здоров и жив. Еду с мирной деле­ гацией на запад. Со мною Петя. С глубокой любовью и тревогой думаю о тебе... Верю, свято верю, что минуют дни испытаний и вновь увижу тебя. Я приготовился ко всему. Ты за меня не беспокойся. Как только будет возможность, постарайся выехать в Идру: там теперь лучше. Не знаю, дойдет ли до тебя эта весточка, но знаю, как ты ей обрадуешься, если получишь... Береги себя, береги ребеночка. Федя. И адрес: «Томск. Затеевский, 5. Татьяне Семеновне Григорьевой. Для Оли». Он писал на Затеевский и не упоминал фамилии Лыткина. Да и Татьяну Семеновну Грингоф «окрестил» ее девичьей фамилией. Ведь не­ известно, как они там сейчас — жены советских комиссаров... Да и ничего неизвестно. Вот написал «Береги ребеночка», а случи­ лось ли это событие, которого он так ждал,— тоже не знает... Вверху, над текстом, Федор пометил: «4 июня 1918 года, Тайга». И попросил солдата-чехословака бросить открытку в почтовый ящик. На одной из остановок, не доезжая до Новониколаевска, к совет­ ским делегатам зашел полковник Эмерсон. Он держался просто, много рассказывал о себе и заверял, что он лично убежден: Советское прави­ тельство справится с задачей преобразования старой России! И снова повторял, что, как американец, он заинтересован в быстрейшем осво­ бождении всей железной дороги от чехословаков, потому что не хочет допустить разрушения мостов, туннелей, депо и железнодорожных путей. В знак доброго отношения к советским делегатам Эмерсон и его ближайшие сотрудники даже сфотографировались с ними у вагона во время одной из очередных остановок. Но эта «дружба» продолжалась лишь до приезда в Новониколаевск. Здесь Эмерсон встретился с Гайдой и имел с ним длительную беседу. Советской делегации было предложено ждать прибытия из Иркутска американского генерального консула Гарриса. Доброжелательность Эмерсона сменилась сдержанной вежливостью,