Сибирские огни № 04 - 1969

Он Ороя, сына бы спросил: — Много ль трав ты нынче накосил? Объясни-ка, сын — отец поймет: Что за штука это — стогомет? Он сказал бы старшему: —Эндреш, Коли ты и летчик, и майор — Ну-ка, руку меткую потешь, Постреляй-ка в цель со мной на спор. Чей прицел вернее? По рукам, Как и полагается стрелкам! Он соседу бы сказал: «Дивись, Нынче уж не глянешь сверху вниз На мою дочурку Карагыс... Скоро скажем: доктор Карагыс! Радостно на сердце у меня: Будет знать детей моих Алтай! Но... коли боится кто коня, Тот себя алтайцем не считай!» 8 И звучит песня пожилых женщин: «Когда был жеребенком гнедой, Он с большой повстречался рекой. А когда я была молодой, Погубила война мой покой!..» Этой песне отвечает другая: «Вечер прошел, не вернуть его, не Скоро наступит желанный рассвет!» Знать, не зря та песня родилась И сегодня вспомнилась не зря: Вот уже и вправду занялась Тан Чолмон — багряная заря. Травы будут пламенеть от рос, Будет розовым туман сырой. Тихим утром выйдет на покос Со своей избранницей Орой. Два счастливых молодых лица Ветерок овеет в тишине. — Видишь, это коновязь отца,— Скажет муж красавице-жене... ЗАКЛЮ ЧЕНИ Е Когда я эту складывал поэму, Я слал перу проклятья и бумаге