Сибирские огни № 04 - 1969

«Черт знает, что за чепуха! — думал он.— Откуда и почему это су­ масшедшее кручение-верчение? Ведь можно же просто лежать на траве и ни о чем не думать?.. Так как лежал я когда-то в Джонках... И был счастлив, счастлив, как никогда...» / И В Джонках, на Дальнем Востоке, прошло его полуголодное воен­ ное детство. Он ел тогда драники и жмых, носил латаные-перелатанные рубахи, порой получал заслуженную порку от матери, но все равно то была самая чудесная пора его жизни. Тогда все еще было впереди, тогда еще он мечтал обязательно стать рыбаком, таким же удачливым и зна­ менитым, как нанаец Улуска,—целыми халками, на зависть всем, под­ возить к пристани рыбу и деланно равнодушно стоять на корме, у руля, в зюйдвестке и огромных сапогах, облепленных чешуей. Тогда он азарт­ но и подолгу гонялся с сачком за бабочками, объедался диким виногра­ дом, воевал с фашистами и самураями, ловил змей, купался. Раза три, наверное, он тонул, но мать до сих пор ничего не узнала об этом. Тогда он мало видел ее. Ранним утром уходила она на работу и возвращалась поздно, когда все уже спали, и, уставшая, на ощупь, по головам, счита­ ла их—все ли тут. И он до сих пор, как самую теплую ласку, вспоминал ее невнятный молитвенный шепот: «Один, два, три —слава богу, все!..» Тогда он был ничуть не старше, чем его дочь сейчас. Но сейчас у его до­ чери все было не то, не так. Иногда, подойдя к окну, он с грустью смот­ рел. как бегает она с ребятишками вокруг пестрого и выцветшего дере­ вянного грибка, как кидает мяч за дворовой трансформаторной будкой, как с непонятным усердием рисует на асфальте одних и тех же уродли­ во гофрированных и рогатых космонавтов в скафандрах. — Весело ли тебе бывает на улице, доча? —не раз спрашивал он ее. — Весело, папа,—отвечала она.—Знаешь, Петька-большой, кото­ рый уже в школу ходит, сказал сегодня на «Победу», что это «Волга». Мы так смеялись!.. — Да, да,— кивал он,—это действительно смешно... И ему было очень жаль свою дочку, жаль за то, что никакие ее лет­ ние дачи, ни суетные и бестолковые загородные поездки,—ничто и от­ даленно не походило на его настоящее, как он убежденно думал, детст­ во. У нее не было ни тайги, ни дикого винограда, ни лимонника, не было колючих орехов, грибов, таинственных пещер, охоты на змей, рыбной ловли, лугов в цветах, не было купанья до посинения. Она даже, кажет­ ся, ни разу не ходила босиком по траве —на пляже и то воспитательни­ ца детсада требовала надевать сандалики. И не было у нее ни ночных сверчков, ни сеновалов, ни разговоров про колдунов и ведьм. Сейчас даже в телевизионных сказках ведьмы наряжались прямо на глазах у зрителей и скакали на метлах дурашливо и ничуть не страшно. И дочка только смеялась, глядя на них. А он когда-то спал на чердаке, закуты­ вался с головой в тулуп, подтыкал его, чтобы не было щелей, и трясся от разных дум про оборотней, виев. А однажды, по спору с Петькой Гавриковым, он ходил один, вечером, на нанайское кладбище. Там тог­ да только что похоронили шамана Коробочку. Гроб был большой, почти не засыпанный землей, на дереве висела, трепалась на ветру одежда ша­ мана. Было очень жутко, а он стоял и считал про себя до ста, до тыся­ чи. Потом из кустов вышла вдруг необыкновенно большая носатая свинья и смело, даже бежком, направилась к нему—и он летел с клад­ бища, не чуя под собой ног. Но свинья оказалась настоящей, и он через