Сибирские огни № 04 - 1969

ВИТАЛИИ ЖИГАЛКИН М НЕТ ТОМ У К О Н Ц А И Н А Ч А Л А ... Р А С С К А З I Особенно тогда, когда ничего не получалось, когда он изматывался до того, что тряслись руки и тяжестью наливался затылок, особенно тогда, отшвырнув вдруг все, он мечтал о Джонках. Вначале это было что-то вроде защитной реакции —он просто пытался отвлечься от раз­ ных формул, графиков, диаграмм —садился прямо на стол, закуривал, зажмуривался,—чтобы быстрее представить сонно-тихий, вечерний, за- л^в Надиги, в бликах, в редких всплесках рыб. Он упорно заставлял себя видеть именно эту тускло мерцающую бесконечную гладь, потому что почти сразу же ему обязательно вспоминалось, как когда-то, до не­ правдоподобия давным-давно, валялся он там на траве и ему было очень хорошо. Тогда заходило солнце, медленные круги бесшумно рас­ ползались по воде, истомно пахло черемухой и неуловимо и странно стихало все вокруг: словно с заходящими лучами солнца исчезал какой- то их, собственный, лучевой, шум и с час назад неразличимые и почти затерянные в нем одиночные рыбьи всплески, птичьи голоса звучали к ночи необыкновенно явственно, и громко. Небо тогда было утомленно синее, и акварельно нежные, цыплячьи, облака откуда-то возникали и возникали на горизонте —они потом долго слоились, перекрашивались на глазах, пока не соединились сплошь и не почернели. А он лежал на­ взничь, смотрел на эти облака, слушал, вдыхая густой аромат разо­ млевших за день трав,—и ему хотелось смеяться, громко, безудержно, от переполнявшей его непонятной радости. У него был гам маленький шалашик, он спал в нем, а утрами, проснувшись, ловил рыбу, купался, орал песни. Все было очень просто и беспечно тогда —и казалось, что так будет завтра, послезавтра и потом-потом, через много лет. Тогда он еще ничего не знал о всесилии времени. И не знал он, как неотвратимо засасывающи водовороты жизни, как нужно будет веч­ но спешить, рваться, подгонять себя. И некогда даже будет остановить­ ся, одуматься, передохнуть. Нелепее всего получалось то, что сейчас он абсолютно разучился отдыхать,— бросал иногда все, принуждал себя не думать ни о взрыв­ ных волнах, ни о детонациях: слонялся по комнатам, слушал, сидя ря­ дом, как дочка гоняет на пианино гаммы, возился с магнитофоном, а с души не сходило ощущение, что он делает что-то не то, не так, и весь ■отдых к вечеру превращался в настоящую каторгу. Раздраженный, злой, ложился он спать. И день казался прожитым напрасно.