Сибирские огни № 04 - 1969

не унесло же на первом броде, не должно унести и здесь. Воодушевив­ шись таким путем, шагнул в поток. На середине потащило. Потащило в вертикальном положении. Ноги скользили по дну, отшлифованному течением, и четко работала мысль: «Вот запнусь, и тогда —прости-прощай, мама родная!» Потому что не­ вдалеке, в камнях, течение ревело как реактивный самолет. Я уже ви­ дел камень, о который запнусь, он был большой и он выступал из дна... Когда почувствовал толчок, то инстинктивно выбросил вперед свой посошок, навалился на него всей тяжестью да так и застыл на трех опорах посередине потока. Ноги ломило от холода, надо было выби­ раться, надо было как можно быстрее выбираться. Догадался делать скользящие шажки: сначала двину палку, потом ногу, затем другую ногу и снова палку. Несколько раз еще подтаскивало, но все удачно — не падал. И ' уже думал — все, выкрутился, когда бежал бегом, чтобы со­ греться. Не тут-то было. Новый брод, похлеще первых, ждал меня за поворотом. Потом четвертый, пятый... На тропе уже совсем не было че­ ловеческих следов, виднелись только отпечатки конских копыт. Разбив­ шись на несколько рукавов, разбросав по долине стволы деревьев и ог­ ромные голыши, Уймень,' сломя голову, мчался в Бию. Солнце, большое и красное, уже грозило распороться об острые вершины гор, а бродам не было конца. Мне уже начинало мерещиться, что река петляет и воз­ вращается нарочно, чтобы лечь на моем пути, запутать, закружить и измотать, а потом схватить и стукнуть обо что-нибудь затылком... Пронзительный, оглушающий рев воды не утихал ни на секунду. Сумерки жутью наполнили тайгу, дно реки уже едва просматривалось. Тогда-то я и уткнулся в самый страшный брод... Если до этого были от­ дельные рукава, то тут был весь Уймень. Черно-зеленая вода неслась по всей ширине русла непреодолимой лавой, бугрилась над подводными камнями, гремела береговыми голышами, туго ворочалась в своем ка­ менном ложе. Казалось, никакая сила не может ее остановить или за­ медлить. И все-таки надо было лезть. От одной мысли, что придется ночевать в тайге без палатки, без теплой одежды, без ружья... от одной этой мыс­ ли на голове противно шевелились волосы. И это гнало меня в жуткую черную глубину. Раздеваться не стал, полез в чем был. И сразу же потащило. Вна­ чале стоя, потом, не заметил как, оказался на четвереньках... Больно шмякнуло о камень, потащило на животе, затем на спине, боком, жгу­ чая вода хозяйничала в одежде, в рюкзаке, в карманах, ошпарила ко­ жу... Цеплялся за камни, старался задержаться и полз, полз, полз на­ зад, к берегу, колотил руками и ногами. И выполз. Выполз на хрустя­ щую гальку. Поднялся и осмотрел себя. Руки дрожали, всего трясло, не столько от холода, сколько еще от чего-то... Теперь не во что было переодеться, нечем разжечь костер; одежда, пища, спички — все вымокло. И чтобы хоть как-то взять себя в руки, чтобы прогнать подступаю­ щее отчаяние, начал скрипеть зубами и ругаться. Так стоял несколько минут, скрипел зубами и ругался. Как умел. — Э-э-эй! % Я не поверил своим ушам, не поверил и глазам. А от мысли, что начинаются галлюцинации, затрясло еще сильнее. — Э-э-эй! Нет, уши не врали, глаза не обманывали... На том самом месте, от­ куда меня поволокло, маячили силуэты двух всадников.