Сибирские огни № 04 - 1969

И к тебе, Чердынцев, я стал подходить с более строгой меркой, чем к другим. При одинаковых ответах, твоем и Коркиной, я ставил ей —- четыре, тебе —три. Коркиной все дается с потом, все она берет своей усидчивостью... «И на заводе,—думал я,— Коркина будет такой же. Приучив себя к систематическому ковырянию и кропотливому постиже­ нию сути, она, с ее посредственными данными, будет куда полезнее, чем такой как ты: пришел, увидел, победил». Был ^ли я к тебе несправедлив? Да, конечно. Но, как мне кажется, для твоей же пользы... А доказать, что я к тебе несправедлив, не мог ни ты, ни кто другой. Преподаватель волен ведь задать любой вопрос по существу. А вопросы-то есть легкие, есть трудные. Но формально все вопросы одинаковы, ибо все они значимы и все по существу. Твой портрет убрали с Доски Почета. А потом ты получил второй удар, ей-богу же, не от меня! Когда пришла весна, когда все вы, студенты, ходили взвинченными или рас­ сеянно-задумчивыми, с Олечкой Астаниной, твоей соседкой, тоже стало твориться «непонятное». Она стала хуже учиться, начала немного под­ крашиваться, на голове у нее появилась модная прическа. А иногда она садилась на самый край скамейки, и вроде бы невзначай ее ножки в изящных туфельках порой выглядывали в проход между столами. Ты понял, конечно, что наивные милые сети расставлены не для тебя... Ты ненавидел ее в эти минуты. Ты страдал. К тому же, за этот первый весенний месяц пришлось выставить те­ бе в журнале «пару». ' ^ Вот тогда-то ты и дождался меня вечером в пустынном коридоре... И видок у тебя при этом был далеко не горделивый. — Глеб Устинович,— спросил ты почти шепотом,— за что вы меня ненавидите? Мы простояли с тобой в коридоре часа три, мы усиленно угощали друг друга сигаретами: ты меня —великолепными «Кемэл», я же те­ бя— русской «Примой». Я откровенно сказал, что хочу от тебя, во-пер­ вых, серьезного отношения к моему предмету, а во-вторых... скромно­ сти. Да, простой человеческой скромности. И заверил, что если ты ча­ сами не будешь просиживать над схемами, чертежами и расчетами, мы так и не станем друзьями. И, кто знает, окончишь ли ты тогда техни­ кум—с двойками-то по важнейшей спецдисцнплине? И, кто знает, ста­ нешь ли ты человеком с таким самомнением, со склонностью к фрон­ дерству? Ты неглупый парень, Чердынцев, и мне кажется, что ты кое-что понял тогда. Ты даже внешне стал меняться в последнее время: стал сдержанней в манерах, строже в жестах и словах. Что ж, дай бог, что­ бы я не ошибся!» Глеб Устинович потушил сигарету о пепельницу, встал, до хруста в суставах потянулся, поглядел в распахнутое окно на опушившиеся тополя. И в это время Чердынцев за его спиной воскликнул: — Дошло! —и шлепнул по чертежу ладонью. «Дошло ли?» — Глеб Устинович улыбнулся своему сомнению, свое­ му разумному, в подобных случаях, педагогическому скепсису. Сибирские огни .V» 4 49