Сибирские огни № 04 - 1969

Летели дни. По мере того, как чертежи доводились до стадии готовности, они блекли, ватман от стиральной резинки стал ворсистым, он был издавлен карандашами, продырявлен иглами циркуля. Ребята все грустнели, а Глеб все веселел. — Ну вот,— говорил он, любуясь истерзанным, как бы застиран­ ным листом.— Теперь в нем что-то есть... от настоящего! По крайней ме­ ре видно, что вы трудились, думали, искали. Это уже почти произве­ дение! — Ага! А потом вы скажете— перечертить! — заметила одна девоч­ ка и, испугавшись собственной смелости, скрылась за спинами под­ ружек. — Зачем? — удивился Глеб Устинович.— Зачем перечерчивать? Ведь на заводе как? С таких вот лохмотьев снимают кальки, а по ним светокопировальные машины напечатают сколько угодно свеженьких синек. Все сроки истекали, надо было выставлять оценки. К тому времени Глеб настолько изучил каждый чертеж, настолько хорошо знал, сколько стараний вложил создатель в свое детище, что оценки мог ставить с за­ крытыми глазами. И ставил. Все больше «отл.» и «хор.». Первую пятерку получил тот самый толстый Ермаков, чертеж кото­ рого Глеб распушил когда-то в назидание другим. — А теперь идите к Алексею Ивановичу, пусть он занесет оценку в журнал,— распорядился Глеб Устинович и занялся следующим чер­ тежом. Через несколько минут в аудиторию вернулся красный Ермаков и сердито буркнул: — Я так и знал... 4 Ребята — к нему: — Что, Коля? — Пнул? — С желудком, наверное, у него... — В чем дело-то? —спросил Глеб, ничего не понимая. — Да...— нехотя и с досадой ответил Ермаков.—Алексей Иванович вашу оценку не признал. Поставил тройку. — Да что вы? — не поверил Глеб своим ушам. — Говорит, за такую мазню и двойки-то жаль.— И заключил: — Желудок же у него сегодня... Лучше не ходить. — Какой желудок, причем желудок?— Глеб чувствовал, что все ру­ шится, что он на глазах у всех сейчас побагровеет от стыда. — Он же больной, Алексей-то Иванович,— поведала та черненькая девушка, что от смущения всегда пряталась за спины подружек.— У не­ го операции были... И осталась третья часть желудка. — Ну? — И когда с желудком плохо, лучше не ходить. Прогонит. «Анекдот какой-то»... — Я так и знал...— бубнил Ермаков.—Это же Алексей Иванович... Тут до вас завуч вот также вел черчение... Поставил четверку Ванину, кажется, а тот понес к Алексею Ивановичу. А Алексей Иванович гово­ рит: «Какой это дурак четверку тебе поставил?» Взял и исправил на еди­ ницу... — Ну, а завуч? —спросил Глеб. — А что он...