Сибирские огни № 04 - 1969

В детстве всегда хочется сладкого. Не важно, идет ли война, есть ли деньги, сыт ли, голоден, сладкого хочется. А на базаре торговали и кон­ фетками, местный пищекомбинат торговал. Выносил конфетки пожи­ лой еврей по фамилии Аксельрод. Жалобно выпятив нижнюю губу, пе­ чально глядя перед собой, ставил он лоток с конфетками на стол и, ду­ мая о чем-то своем, время от времени тянул: — Конфеты, берите конфеты! По рублю штука или на рубль пара. Конфеты берите, конфеты... Розовые, белые, зеленоватые подушечки с приставшими к ним кру­ пинками сахара лежали за стеклом лотка, от одного их вида слюна за­ полняла рот. Где взять рубль? Всего один рубль, и можно целый час держать конфету за щекой, перекатывать ее языком и сглатывать при этом сладкую слюну. Где взять рубль? Самой распространенной игрой среди пацанов был тогда «присте­ нок». Один из игроков бросал о доски забора или о столб монету, она отскакивала от досок и шлепалась на землю. Другому надо было так ударить, чтобы положить свою биток-монету как можно ближе. И если ударивший мог дотянуться растопыренными пальцами руки от своего битка к битку партнера, был выигрыш. Глеб стал тренироваться, он часами «натягивал» самого себя и в конце концов понял одну нехитрую вещь... Он понял, что все пацаны, в том числе знаменитый Мыло, бьют как попало. Их одолевает жадность, и глядят они лишь на биток, лежащий на земле. Их больше всего зани­ мает, куда же упадет летящая монета? А что если... внимательно сле­ дить за движениями бьющего? Успеть заметить, как сильно он ударил, круто или полого он ударил, резко или плавно, а потом... самому уда­ рить точно так же? Как будто это он же бьет! Тогда ведь и биток-то по­ летит на то же самое место... Забыв обо всем на свете, кроме своего открытия, Глеб помчался на базар, к столбу, который весь был в отпечатках от битков. Ватага паца­ нов молча лупила в столб. Главенствовал Мыло. — Гони десячок! — то и дело покрикивал он. Это был драчливый переросток, испитой, со скрипучим от окурков голосом. Он уже знался с большими «паханами», с теми, что тибрили уголь в депо, а потом продавали его на базаре. Ходил Мыло ссутулив­ шись, будто всегда мерз, кепочка на самые глаза, руки в карманах длин­ ного, до колен, заплатанного френча, плечи подняты к ушам. Потом Мы­ ло убил человека, и никто этому не удивился... У Мыла были длинные пальцы, он натягивал там, где другому бы понадобилось две руки. Скрипуче похохатывая, он обдирал ватагу одно­ го за другим. Иногда проигравшийся в доску бунтовал: — Уй, Мыло! У тебя не руки, а пакли! — Но ты...— скрипел Мыло, впиваясь жесткими серыми глазками в бунтовщика.—Закрой хлебало, а то схлопочешь... — Связался, большой дурак! — кричал обиженный, отбежав, одна­ ко, шагов на тридцать. Мыло не догонял, он был занят. Несколько часов подряд Глеб изучал движения Мыла и в уме повто­ рял их. — Ну ты, Аршин,—сказал наконец Мыло,— давай. Они все проери- лись.— И указал на печальных пацанов, робко просивших поверить в долг. — По двадцаку,— предложил Глеб. . — Ого! — изумились облапошенные,