Сибирские огни № 04 - 1969

и очень верно и раскрывает сложную диа­ лектику творческой цели театра — показать прошлое так, чтобы оно высветило что-то существенное в настоящем, обнаружило «связь времен». Почему же спектакль вы­ звал такую острую полемику? Напомним, что в центре спора оказалась трактовка образа Нила. Театр увидел Нила несколько необыч­ но, он показался ему человеком душевно черствым, нечутким, излишне прямолиней­ ным. В юбилейной статье Товстоногов ак­ центирует внимание на слабостях Нила, на его «известной ограниченности». «Не от нее ли,— спрашивает Товстоногов,— и прямоли­ нейность Нила у Горького, и равнодушие к Татьяне, и досадная категоричность сужде­ ний?» Такая трактовка кажется нам не только спорной, но и противоречащей за­ мыслу драматурга. Для Горького Нил — об­ раз положительный от начала до конца, в намерения автора вовсе не входило какое бы то ни было снижение, приземление об­ раза. Чтобы убедиться в этом, достаточно объективно прочитать пьесу. В этом же нас укрепляет и пространная характеристика Нила в известном письме Горького к Стани­ славскому. Позволим себе привести эту характеристику полностью. «Пил — человек спокойно уверенный в своей силе и в своем праве перестраивать жизнь и все ее поряд­ ки по его, Нилову, разумению. А его разу­ мение истекает из здорового, бодрого чувст­ ва любви к жизни, недостатки которой вы­ зывают в душе его лишь одно чувство — страстное желание уничтожить их. Он, рабочий человек, знает, что жизнь тяжела, трагична: но все же лучше ее нет ничего, а она должна и может быть исправлена, пере­ строена его волей, сообразно его желаниям. Он всегда — спокоен, жесты его округлы, не резки, а грациозны, ибо в каждый из них он влагает силы — по инстинкту, не больше и не меньше того, сколько следует. Раздра­ жаясь, он говорит твердо, отчетливо,— как топором рубит. Его возмущение, его гнев — все в нем здорово, крепко, а не — нервно и резко. Он быстро успокаивается, но никог­ да — не уступает»1. Мы привели эту детальную характери­ стику без единого пропуска, чтобы стало очевидным: Горький ни одним словом не намекает на какие бы то ни было теневые стороны в характере Нила, он ориентирует постановщика на создание образа цельного и сильного, долженствующего вызвать сим­ патии зрителя, а не противоречивое отноше­ ние к себе. В прямоте и резкости Нила драматург видел не слабость своего Героя, а силу, качества, чем-то роднившие машини­ ста с романтическим и аллегорическим Бу­ ревестником, кстати, созданным в том же 1901 году, что и «Мещане». Каждый согла­ сится, что актер, попытавшийся «призем­ лить» Буревестника, вступил бы в полемику с Горьким. А ведь Нил выполняет в реаль- 1 М. Г о р ь к и й . Собрание сочинений в 30. тт., т. 28, стр. 219. ных условиях дома Бессеменовых ту же роль антагониста мещан-пингвинов, прячу­ щих «тело жирное в утесах», которую в Песне «над седой равниной- моря» исполня­ ет романтический Буревестник. Нил также противостоит силам, склонным к утвержде­ нию неизменности и статичности мироздания. Его уверенность в неизбежности изменения расписания поездов общественной жизни—• разве не сродни уверенности Буревестника в неизбежности бури? И не вступает ли театр в конфликт с драматургом в своем стремлении снизить Нила? Допустимо сорев­ нование театра' с автором пьесы, режиссер может даже «подавить» драматурга, что -— по мнению Б. Бабочкина — сделал В. Пу­ довкин, экранизируя «Мать», но полемика с автором допустима ли? В юбилейных выступлениях с новой си­ лой вспыхнули споры об отношении Горько­ го к деревне. При этом в отдельных случа- ях,— как это имело место в одном из вы­ ступлений на праздничной научной конфе­ ренции в Ленинграде,— делались попытки возрождения старого, идущего чуть ли не от времен позднего народничества, обвине­ ния писателя в нелюбви к русскому кресть­ янству'. Отношение Горького к «мужику» было действительно далеко не однозначным; на своем большом жизненном пути он иног­ да допускал несправедливые выпады в ад­ рес деревни. Но разве только это характе­ ризует горьковское понимание русского крестьянства? Разве позволительно не за­ мечать такие, проникнутые симпатией к мужику, произведения, как «Кирилка»-, «Ванька Мазин», «Шабры», вторая часть по­ вести «Мать», повесть «Лето» и многие другие большие и малые художественные и публицистические произведения Горького? Разве можно игнорировать его заявление, сделанное еше в 1905-м году: «Люди, кото­ рые считают крестьян неспособными принять активное участие в общественно-политиче­ ской жизни страны — не знают крестьян»2? Вот почему особенно отрадно слышать в юбилейный год слова старого русского «деревенщика» Й. Соколова-Микитова о Горьком. «Его глубоко волновала судьба русской деревни, отношение мужика к рево­ люционным сдвигам в России. Интерес этот был настойчивый.., Общаясь с ним, я убеждался: горьковское понимание сложной психологии русского крестьянина, всех ее оттенков, нюансов было глубоко реальным. И я думаю, то, что делают в сегодняшней литературе лучшие писатели, чрезвычайно близко к этому пониманию»3. Старый писа­ тель подсказывает литературоведению инте­ реснейший аспект: проследить традиции горьковского реализма в изображении рус­ ской деревни в современной «деревенской* ' См. Н. Же л т о в а. Научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения М Горь­ кого. «Русская литература». 1968, № 3, стр. 243. 2 Из беседы с М. Горьким. «Биржевые ве­ домости», 1905, № 8888. 3 «Вопросы литературы», 1968, № 3, стр. 16.