Сибирские огни № 04 - 1969

белка. А она, эта структура, определяет все особенности клетки и организма. Так в сжатом и нарочито упрощенном виде можно изложить теорию, которая в общем-то не очень уж и проста. А. Н. Белозерский и А. С. Спирин в на­ шей стране, Гро и Хиатт во Франции, Аст- рахан, Волкин, Рич в США примерно в одно и то же время, но по-разному подош­ ли к проблеме, подготовили ее решение, сделали многое для того, чтобы прозвучал знаменитый доклад Ниренберга и Маттеи, доклад, ставший одним из центральных со­ бытий на пятом Международном биохими­ ческом конгрессе в Москве в августе 1961 года. Ниренберг тогда рассказал о только что прочтенной первой букве генетического кода представительному форуму, на кото­ ром присутствовало примерно шесть тысяч человек со всего земного шара Несмотря на такое многолюдье, некоторые крупные исследователи отсутствовали. Их коллеги сообщили, что они не смогли приехать, ибо идут по горячим следам открытия... Следующие же несколько лет принесли новую победу: был расшифрован весь код, при помощи которого передается информа­ ция от нуклеиновых кислот к белкам. Но вернемся в Киев. Пятидесятые годы. Салганик по-прежнему занимается изоли­ рованными ядрами и дезоксирибонуклеино­ вой кислотой. И шеф у него тот же — про­ фессор Борис Ильич Гольдштейн. Но теперь у Рудольфа Иосифовича по­ явилось увлечение, «хобби». Правда, «хобби» это довольно необыч­ ное: уж очень оно напоминает его основ­ ную работу! Так же связано с клеткой, с ДНК, РНК и прочими генетическими пре­ мудростями. Но на этот раз его интересу­ ют не изолированные ядра, извлеченные из зобной железы теленка. На этот раз вни­ мание Салганика проковано к вирусам. Мы не будем пытаться проследить ход мыслей ученого, приведший его к вирусоло­ гическим проблемам. Мы лишь сопоставим некоторые объективные процессы в разви­ тии науки, и тогда логика действий Салга­ ника станет понятной. Еще . немного истории. В Колтушах под Ленинградом высится памятник, поставленный по указанию вели­ кого Павлова,— памяшик собаке, чьи за­ слуги в качестве подопытного существа в экпериментах биологов неоспоримы. Не так повезло у нас маленькой дрозо­ филе... О, эта пресловутая мушка! Сколько молний летело в ее крошечную головку с трибуны печально знаменитой сессии ВАСХ- НИЛ 1948 года. «Муховедами» называли невежды и злопыхатели замечательных уче­ ных, развивавших генетику в нашей стране. Но проходит время, неумолимый и безаппел- ляционный судья, и все становится на свои места. И сегодня вряд ли кто решится отри­ цать научную ценность работ Кольцова и Вавилова. Шмальгаузена и Жебрака и со­ тен их коллег-генетиков, «муховедов» и «мухознатцев». Темпы развития науки в наши дни стремительны как никогда. Генетический конгресс в Гааге в 1963 го­ ду отметил, что первая половина двадцато­ го века предоставила ученым в качестве объекта генетических исследований дрозо­ филу, и что именно на этом живом мате­ риале были получены результаты, позволив­ шие сформулировать принципиальные поло­ жения хромосомной теории наследственно­ сти. Воздав должное . дрозофиле, конгресс вслед за этим отметил, что важнейшим объектом современных генетических иссле­ дований являются уже вирусы, бактерии и фаги, позволившие расшифровать механиз­ мы записи и передачи наследственной ин­ формации на молекулярном уровне. ! Итак, вирусы... Когда в конце прошлого века выпускник Петербургского университета Дмитрий Ива­ новский начал под руководством А. Н. Бе­ кетова, А. С. Фаминцына и X. Я. Гоби изу­ чать физиологию растений и микробиоло­ гию, ой, естественно, не мог подозревать, что будущее готовит ему громкую славу и титул отца вирусологии, что поколения уче­ ных с благодарностью примут из его рук эстафету и понесут ее по лабораториям все­ го мира. Он считал, что просто выполняет обы­ денную работу, когда вместе с В. В. По­ ловцевым еще в студенческие годы начал изучать болезни табака в южных районах России. Молодые ученые установили, что табак имеет не одно, как считалось по Май­ еру, а два заболевания — рябуху и мозаич­ ную болезнь. Вскоре после этого Ивановский дает классическое описание мозаичной болезни, а затем и «характеристику» ее возбудителя. Выясняется, что этот возбудитель невидим даже под самым сильным микроскопом, что он проникает сквозь фильтры и не растет на обычных питательных средах, чем прин­ ципиально отличается от бактерий. Прошло всего 14 лет после смерти Ивановского, и тот самый вирус табачной мозаики, о котором люди услышали впер­ вые сорок два года назад, имеющий теперь свое собственное имя ВТМ, был выделен в Принстоне Уэнделлом Стенли. Миллиарды частиц этого вируса были собраны Стенли в виде сухих хлопьев. Открытие вируса было революцией в биологии и практической медицине. Мы не будем касаться многочисленных научных ас­ пектов этого открытия, скажем только, что целые отрасли науки тотчас принялись за изучение «фильтрующихся» и их роли в жизни природы. Как объект научного ис­ следования, вирус чрезвычайно ценен и по­ лезен. Но есть у него и другая роль — роль убийцы. Черная оспа и ящур, энцефалит и