Сибирские огни № 04 - 1969

хотела быть безжалостно-несправедливой.—Ведь они же тебя любят! Он слегка кивнул и переменил тему. А через несколько дней, уже на вокзале, в самую последнюю минуту перед отходом поезда, обнимая детей, словно напомнил: — Я всегда с ними. Тогда Федя, стоящий рядом, тихо, но твердо сказал: — И с нами. Бутин взглянул на него внимательно и ответил: — Да. Они еще раз пожали друг другу руки. Конечно, Бутин давно понял, что возврата к прошлому с Ольгой у него.никогда не будет. Он мог отнестись к этому по-разному, как по-разному относятся лю­ ди к подобным обстоятельствам в своей жизни, в зависимости от харак­ тера и убеждений... Бутин принял этот факт, как неизбежное... Как неиз­ бежное зло для себя, но добро для других... Сохранилось его письмо к Ольге, которое он написал ей задолго до всех этих событий — 19 августа 1914 года. В нем есть строчки: «Верь, родная, я рыдаю душой над твоими страданиями. Но все, что от моих крайних сил зависит, все и навсегда принадлежит тебе с Кроником!..» Клятвенное заверение не осталось пустым звуком. Пронесенное че­ рез года, оно обернулось поступком, в котором проявился добрейший человек, все еще любящий ту, что была сейчас отнюдь не страдающей, а наоборот — счастливой и радостной... Любовь его— не эгоистичная, а настоящая — помогла ему переступить через самое трудное в себе, и он оставлял ее и избранного ею другого счастливца с доброй улыбкой. Он улыбался, стоя у окна вагона отходящего поезда, и махал рукой. Он улыбался, как улыбается при разлуке каждый, у кого комком сжато сердце. Женщины, чтобы не расплакаться, мужчины, чтобы ободрить других... Сохранилось еще несколько писем Бутина к Ольге, которые он при­ сылал ей в Томск из Забайкалья. В одном из них говорится: «Тоскую по детям. Порою эта тоска бывает настолько мучительна, что просто не могу найти ей места. Куда острее, чем в Москве. Поцелуй их крепко за меня и скажи им, что папа их любит больше, чем свою жизнь. Говори им чаще обо мне...» А в другом пйсьме, уже-через полгода, он благодарит Ольгу: «Бесконечно счастлив, что детки здоровы, помнят и любят меня. Спасибо тебе, Олик, что ты поддерживаешь в них эту любовь. Право, у меня нет слов, как тебя за это благодарить. Думается мне, что когда они вырастут, у них не будет и тени основания относиться ко мне иначе...» Самое же первое свое письмо после отъезда из Томска, присланное из Читы и тоже переполненное разными вопросами о детях, он заканчи­ вал словами: «Напишите подробнее о себе, о детках, и о томской жизни. Целую. Ваш Иван. Как твое здоровье, Оля? Как Федя?» Он не забыл спросить и о Федоре, потому что нашел в себе мужест­ во увидеть в нем не просто «соперника»... Они были единомышленника­ ми. Они еще не стали друзьями, но последнее их рукопожатие на перро­ не томского вокзала было дружеским. (Окончание следует) 10 Сибирские огни № 4 145