Сибирские огни № 04 - 1969

собой. Это была, пожалуй, главная черта его характера. И не ради де­ монстрации перед Бутиным, а по естественной душевной потребности, он и сейчас, проходя мимо ребятишек, погладил по голове Веточку и при­ ласкал Кроника — «потрепал за щечки», как он любил говорить. И, воз­ бужденно размахивая принесенной газетой, начал рассказывать о новых проделках эсеров, потерявших всякую совесть... Только недавно прошли выборы в Учредительное собрание. В список, большевиков входило 9 человек, в том числе— Яковлев, Наханович, Ко­ сарев, Азлецкий... В самом городе и в гарнизоне большевики опять одер­ жали победу (из 12 тысяч голосов в гарнизоне за кандидатов их списка- было подано свыше восьми тысяч!). В губернии же картина была иная. Там всячески мутили народ эсеры. Известны новые факты их приемов в предвыборной кампании. Один прапорщик раздавал избирательные бюл­ летени только с условием, если получатель их распишется, что подаст голос за эсеров. А в селе Соломино и в деревне Щеглово бюллетени, большевистского списка были уничтожены. Когда щегловского инструк­ тора спросили, почему у него их не оказалось, он ответил: «Нам их про­ сто не хватило». — И они еще смеют говорить о совести! — возмущался Федор, ша­ гая по комнате и тыча пальцем в'брошенную на стол газету.—Мало им этого, мало! Бутин подошел к столу, развернул «Знамя революции». Статья* «Честно ли это?» шла за подписью Федора. Иван Афанасьевич прочитал: «Поистине в животном страхе за себя, за свое партийное благопо­ лучие они потеряли всякое сознание, всякий облик человеческий. Иначе чем же объяснить натравливание крестьян на новую власть? Чем объяс­ нить позорную проповедь: «Не давайте хлеба, и тогда они, большевики,, сойдут со сцены!» Поводом для статьи Федора послужил как раз факт циничного при­ зыва эсеров к крестьянам: не давайте большевикам хлеба! — И это партия, которая называет себя социалистической! И это-» не контрреволюция! Да честно ли это? Бутин был такого же мнения. Он еще до Октябрьского переворота навсегда порвал с эсерами. Их соглашательская политика его тоже глубоко возмущала. — Но борьба с ними у нас только разгорается,— сказал он.— Этих «деятелей» я знаю. Так легко они не отступят. Они еще попортят крови народу. — Ну, ничего, ничего,— ответил Федор.— Народ разберется в том,, кто его истинные друзья. Разговор и за столом касался всех сторон жизни. Вечером, когда пошли к Грингофам, шагая рядом с Федором и дер­ жа Веточку на руках, Иван Афанасьевич разговаривал с Федей о том­ ских делах, и Ольга видела, что они увлечены беседой. «Истинные единомышленники не могут надолго рассориться, когда- нибудь они снова сойдутся»— вспомнились ей слова Гете. И у Грингофов им было о чем поговорить с Христофором Самойло- вичем. Собственно, звали этого крупного 33-летнего латыша Кристопом Земелевичем. Но уже давно, с 1907 года, когда он попал в ссылку в Си­ бирь вместе с отцом, товарищи и местные жители назвали его по созву­ чию с трудным латышским именем попроще, по-русски — Христофором Самойловичем, так и повелось с тех пор... В Томске он работал счетово­ дом Русского Банка для внешней торговли.