Сибирские огни № 04 - 1969

редактор «Сибирских записок» и комиссар Временного правительства. «Народник, близко примыкающий к социалистам-революционерам» — так охарактеризовали его областники и даже избрали председателем своего съезда. * Свои областнические настроения Крутовский печатно обнародовал еще в марте семнадцатого, когда во втором номере его «Сибирских за­ писок» появились строчки: «Учредительное собрание, в тот день, когда оно даст демократическую конституцию России, даст Сибири Сибирскую областническую думу». Это было напечатано в том самом номере, в котором Крутовский, как редактор, поместил и стихотворение начинающего енисейского по­ эта Лыткина «Наклонился тростник молодой...» Пожалуй, сейчас уместно вспомнить о некрологе, которым Крутов­ ский почтил память Федора Лыткина в своем журнале в конце 1918 го­ да... Он писал там о Лыткине так: «Революционное движение увлекало его юную восприимчивую натуру, засосало вплотную, но он и здесь, благодаря своей явной талантливости, несмотря на юность, быстро за­ нял одну из выдающихся ролей. Еще на областническом съезде в Том» ске, в октябре, мы с ним виделись, как друзья. Я уговаривал его не увлекаться. «Не бойтесь за меня,— ответил он мне,— я никогда боль­ шевиком не буду». Но уже на чрезвычайном областническом съезде Лыткин выступил как делегат от большевиков, произвел скандал, а ме­ ня как бы не замечал. Даже не поздоровался». Оставим на совести Крутовского терминологию: «произвел скан­ дал». Из рассказа о чрезвычайном съезде в декабре станет ясно* был ли там какой-то «скандал» и почему Федор позволил себе не поздоро­ ваться с Крутовским. При всем своем старании выглядеть объективным, Крутовский исказил факты. Не мог, ну, никак не мог Лыткин, встретив­ шись с редактором «Сибирских записок» на первом областническом съезде, заявить, что он никогда не станет большевиком, потому что в это время он уже был им! Как делегат большевиков он и прибыл на съезд! Крутовскому хотелось бы представить дело иначе. «Мы с ним виделись, как друзья»,— пишет Крутовский, но почему-то не пишет, что Лыткин вместе со всей большевистской фракцией демонстративно ушел именно с этого съезда, на котором председательствовал не кто иной, как Влади­ мир Михайлович Крутовский! Пять дней подряд шли на съезде дебаты по поводу автономного устройства Сибири. Ораторы — и томские и приезжие —сменяли друг друга на трибуне, многословно твердя одно и то же. А представителям большевиков, противникам автономности Сибири, слова не давали. 11 октября большевик Косарев подал в президиум записку за два часа до начала прений. Однако и на этот раз его отодвинули на двенадца­ тое место. А вслед за этим поступило предложение прекратить прения. Косарев в знак протеста покинул съезд. На следующий день история повторилась. Только 13 октября на трибуну взошел Лыткин. — Мы, нижеподписавшиеся, члены РСДРП и члены I сибирского областнического съезда заявляем...— начал он и все притихли. Но едва он огласил первый пункт, поднялся шум. Зазвенел, прерывая Лыткина, звонок председателя. Большевики оценивали съезд, как съезд идеологов буржуазии и зажиточного крестьянства, а областническое, федералистское устрой­ ство местной жизни признавали не соответствующим интересам пролета­ риата и всей демократии в целом. — Обвиняя руководителей съезда—эсеров в нежелании дать вы­ сказаться представителям социал-демократического течения и полагая