Сибирские огни № 04 - 1969

четырех лет, а Веронике, или, как ее называли, Веточке,— год. Иван Афанасьевич остался в Москве. Пароход из Красноярска доставил Ольгу Бутину с детьми в Ени­ сейск осенью 1916 года. За годы ее отсутствия здесь произошли перемены. Дружба Семена Степановича со ссыльными не понравилась начальству. Отец был уволен с работы без права поступления на государственную службу. Оставив семью, он уехал из Енисейска и жил теперь в селе Идринском, под Ми­ нусинском. Тень неблагонадежности упала и на сыновей. Гимназия постаралась избавиться от всех Григорьевых, и они тоже разъехались. В Енисейске оставалась мать Агния Григорьевна с младшими дочками Аней, Тамарой и Валей. Валя была ровесницей Кронида. Большой дом, в котором сни­ мали квартиру, полнился детскими голосами, но радости и веселья было мало. Ольга чувствовала себя дома покойно —следила за детьми, помо­ гала матери и продолжала занятия по психологии. За все годы замуже­ ства она ни одного дня не сидела без дела. Ее мечтой со школьных лет была медицина. В Москве она сразу поступила в медицинский Лштитут, два года училась, потом, ожидая ребенка, оставила временно медицин­ ский институт, перешла на высшие женские курсы Гирье, избрав своим предметом психологию. Исследовательскую работу по изучению психологии подростков она начала в Москве под руководством доктора Россолимо. В Енисейске она продолжала свои занятия и, случалосц, целыми днями просиживала в публичной библиотеке. Жизнь текла нешумно, размеренно. Ваня писал часто, жаловался, нто скупает, но много работает. Она отвечала ему, делясь всеми новостя­ ми— сообщала о детях и о себе, и ничего, казалось, не предвещало той грозы, которая внезапно ворвалась в ее жизнь. А случилось это весной семнадцатого. Лежал еще снег. Ольга Семеновна собралась в театр... С фотографии тех лет вдумчиво смотрит большеглазая девочка. Ни­ как не скажешь, что ей уже двадцать два и что она — мать двоих детей. Маленькая, хрупкая, с длинными косами, такими большими и плотными, что кажется — тяжело ей было носить их... Скромный наряд — черное платье с высоким воротником. И неотразимой силы притягательный взгляд. Сохранились письма Бутина и Федора, которые они писали ей в раз­ ное время. Но в этих письмах примечательны совпадения. «Мой драгоценный, мой чуткий Олик! — писал Лыткин.— Я видел много людей, жалко и бесстыдно цепляющихся за крохотную жизнь, но я не видел еще таких, как ты, спокойно презирающих смерть. Таких, как ты, Оля, нет. В каждом из нас, обычных и маленьких, гнездо копоша­ щихся пороков, раскрыв которые, трудно дышать. А ты как чистый гор­ ный воздух, воздух вершин. И мне легче дышится с тобой, мой светлый Олик!» «Я думаю, какая ты, Олик, хорошая, светлая и чистая, какая глубо­ кая у тебя душа.— А это писал ей четыре года назад Бутин,—Душа твоя многогранна и так богата, что ни один мало-мальски чуткий человек не может пройти мимо нее, не вздрогнувши радостно при виде ее красоты». Да, она была человеком большой души. Это можно сказать теперь, когда прожита большая, сложная жизнь, беззаветно отданная людям и трем детям своим, которых она воспитала одна и вырастила тоже доб­ рыми^ честными, трудолюбивыми. Об этом стоит упомянуть, потому что8 8 Сибирские огни № 4