Сибирские огни № 04 - 1969

собирается менять своей позиции, а за ним шло большинство членов Союза. Недовольные Лыткиным были рады любому случаю, чтобы уро­ нить его авторитет в глазах молодежи. И такой случай, как им показалось, представился! Федор проявил внимание к замужней женщине, у которой — семья, муж и двое детей! Во все времена обыватель есть обыватель. Он всгда с удовольствием смакует разные историйки, с напускной брезгливостью добропорядочно­ го охранителя моральных устоев осуждая тех, кто «выходит за рамки» его обывательского представления о приличном и дозволенном. А к Федору пришло большое чувство, которому оц сам поразился. «Мой драгоценный, мой чуткий Олик!» V Ольга Григорьевна окончила Енисейскую женскую гимназию в 1912 году. Отец ее, Семен Степанович, работал заведующим винным складом. Он приехал в Енисейск с семьей в 1903 году. Их многочисленная семья жила на казенной квартире довольно далеко от центра, но не проходило вечера, когда бы у Григорьевых не собирались гости. Семен Степанович поддерживал дружеские отношения со многими енисейскими ссыльными. Своими людьми считались тут и Г. Вейнбаум и А. Перенсон, а больше­ вик А. Бадаев одно время жил у Григорьевых. Атмосфера революционных разговоров, песен и раздумий о буду­ щем постоянно царила в этой семье. И все дети Семена Степановича проникались такой же сердечной симпатией к революционерам, заража­ лись их свободолюбием. Братья Григорьевы —Иннокентий, Петр и Гри­ горий— вошли в революцию активными борцами за Советскую власть в Сибири. Кеша был руководителем большевистского подполья в Томске при Колчаке, он и Петр были зверски замучены белогвардейцами. В гражданской войне принимала участие и дочь Анна. А Татьяна еще до революции связала свою судьбу с большевиком-латвийцем Гринговом. Не случайно именно в этой семье нашел своих верных друзей и Иван Афанасьевич Бутин. Когда он появился в доме Григорьевых в 1912 году, ему было 26 лет. Но за плечами у него был почти десятилет­ ний стаж революционной деятельности. Жизнь не баловала его, сына бедного забайкальского казака. Задолго до школы его обучил грамоте ссыльный учитель, который жил у них на квартире. Путь же в школу Ивану был заказан. В семье рос старший брат Яков. Он имел первое право на учение. А всем детям — их было девять —отец такой возможности предоставить не мог. На долю Ивана выпадало — остаться дома, помогать отцу в хозяйстве. Осенью за Яковом приехал учитель из соседнего села. И тогда Ваня расплакался, стал тоже проситься в школу. Старший брат не уступал. Отец не знал как быть. Учитель предложил: пускай мальчишки тянут жребий. На од­ ной бумажке он нарисовал соху, на другой — книгу. Братья с надеждой смотрели на старую отцовскую шапку, в которую нырнули бумажные трубочки. Ваня вытащил «книгу». Яков остался пахать землю. Ни одной минуты не терял Иван в школе зря. Благодарный судьбе, позволившей ему учиться, он много читал. Его успехи, прилежание и серьезность помогли раздвинуть те пределы образования, которые были доступны ему как крестьянскому сыну. За казенный счет после двухго