Сибирские огни № 03 - 1969

рокого стола, в руках у н-его желтоватые, еще сырые гранки, ени вы­ страиваются на разметочных листах — где по двое, где сапожком, где подвалом,— и ты относишь заметку метранпажу, получаешь обратно готовую полосу, на которой в три этажа: Первая турбина собрана! Наш подарок Дзорагэсу! Слава ударникам пятилетки! И ты видишь сборочный, видишь Трофимыча, Егорушкина, Ходыре­ ва, Сундырина, Ивана Исаича в ватном жилете и Прутикова на мон­ таже— видишь посреди цеха, возле круглого, похожего на купол, тела турбины, то отливающей серебром, то зеркальной чернотой, то матовой серостью,—в зависимости от света, падающего из широких окон сбо­ рочного. Это будет завтра. Но ты еще раз —из ночной типографии на ночной завод, пройдешь все цеха, проглядишь все детали на токарных, расточных, фрезеровоч* дых, и постоишь возле «Кольмага»... И сам не зная почему, пойдешь на Озерки, чтобы посидеть на ска* мейке, поглядеть спокойно на воду канала и помечтать, сам не зная о чем. Только не очень-то тихое место, эти Озерки. Занята скамейка на обрывистом берегу. — Я не прощаюсь, Леша. Я вернусь. Мне надо побыть без тебя, одной. — Мне будет плохо без тебя. Останься. Разве нам будет хуже? — Нет, лучше. Поэтому необходимо мужество— мужество уехать. — Разве я не доказал тебе, что я друг, что я люблю тебя чисто и без корысти. — Не надо слов, Леша. Самое время расстаться. Дай я тебя поце­ лую. Если б ты знал, как обрадовался Илька, когда я вызвалась на торф. Я вернусь осенью, Леша, и у нас будет много-много хорошего. Проводи меня до Устьинского. А голос все-таки дрогнул, дрогнул у девчонки голос! Значит, о чем ты хотел, Андрей, помечтать? О турбине, о празднике сборки, о поездке к Гарегину-каменщику? Иди, садись на скамейку, иди, пока не поздно! Да она же опять занята, черт побери мою медлительность! — Вы что, рехнулись с Маруськой? Дела вам нету на заводе! Вон вторая турбина идет и третья. . — А мне еще потруднее надо! Прорыв на торфе, понял! Тыщи ком­ сомольцев рванули на подмогу. Мы, замоскворецкие, не хуже других. — А я что ж! Или я для тебя вроде пустой, опоки? _ А разве между нами не оборвалось? Мне твоя мама моей была, а Ксюша сестренкой. А ты ближе всех... Нет, поеду на торф, а там жизнь покажет. Прощай, Елизар! — Провожу уж до Зацепы, дура ты моя! — Что ж, проводи, Елизар. Только без разных там нежностей. А то я возрыдаю и будет тут второе наводнение! Ну, помечтал, Андрей Хромов? О турбине, о завтрашнем праздни­ ке, об Армении? Чертова скамейка! Вот сяду, и вдруг из темноты —Варя: «Андрей­ ка, я на торф, прощай, проводи до Кадашевской». Бежать скорее отсюда, пока не заявилась! Чертова скамейка на Озерках!.