Сибирские огни № 03 - 1969

Он подмигнул Бове и Андрею и, старательно растягивая крупно­ ватый рот, дважды быстро повторил: — Эс кес сирунем! Эс кес сирунем! — Слышишь, Бова!—Лена показала белые, литые зубы.— Ты ду­ маешь: «Даешь турбину!» Ни-ни. «Я тебя люблю»— по-ихнему, по-во­ сточному, понял? Учи, давай, може, кому и скажешь! Бедный Бова, ему не надо ни по-армянски, ни по-русски,— можно понять по одному взгляду, брошенному на тебя, рябая чертовка. «Эс кес сирунем». • Будто ручей прожурчал. Будто серебряный звон прошел по стерж­ невой. Всего три словечка. И у нас три. А им смешно, девчатам. Маруся гладилкой выстукивает по стерж­ невому ящику. Рая чуть не пополам сгибается с проволокой в руках. А у Лены руки по локоть в земле, и она ребром ладони вытирает глаза. Будто и не проторчали, чертовки, в земле, песке и глине двенад­ цать тяжеленных дней! — Елизар! — говорит Рая, вырвавшись из захлеба.— Гриша нас зовет к себе, в горы. Хоть и частил, а мы раскумекали: хатка у него, овцы, сыр, садочек и винца бочонок. Теперь ему женушку, вроде меня, и, значит,— эс кес! И опять тройное «ха-ха-ха» — аж стержни качаются. •— Овцы, вино,— криво усмехнулся Бова,— богач! Гарегин не сразу понял. А понял — улыбка схлынула со смугло* го лица. — Богач? Зачем глупость говоришь. Богач! Две овцы, три дерева и старая мамушка! У нас гость приедет — последнюю овцу режь, по­ следнее вино разливай! Лена уже стояла спиной ко всем и зачищала ланцетом стержень. Бова взглянул на неподвижный желтоволосый затылок, на мерно двигающиеся рукава серой кофты, прокашлялся и вынул из кармана коричневую от земли пачку «Бокса». — Закуривай. Я ж так. Я ж пошутил. — Нет, Гриша! — Рая, глянув на Лену, снова завилась вокруг плечистого каменщика.—Ты признавайся, кто тебе больше по душе, кого в горы увезешь? С воблы да с пшена ужас как на баранину и винцо тянет! — Ты по душе. И она по душе. И она. Всех увезу! — Гарегин со­ щурил хитрый вороний глаз.—Пожалуйста: как турбину получим, электричество пустим,— все приезжайте! Три бочки вина выкатим, пять, десять! Из большой формовки донесся нарастающий шум. Заскрежетал кран. — Становись на двор! Лена первая сорвалась с места и рванула темными переходами в формовочный зал. Ковш, розово светясь, уже плыл к маховику. Народищу!— у стен, возле дверей, вдоль вагонетной линии,— из всех цехов, со всех смен! Кран до отказа накренял пылающий ковш. Голые по пояс, почерневшие у вагранок, заливщики зорко следи* ли за льющимся чугуном. Опорожненный кран понесся на брякающих цепях к вагранке.