Сибирские огни № 03 - 1969

Помнишь, в какой-то дождливый грустный день Даня Дрозд чи­ тал нам — мне, тебе, папе: «Есть мир и есть мираж»... Всё перевернулось. Мой мир здесь, а мираж —это ванна, чистое белье и московский хлебный квас. Мы прошли уже половину пути от Ашхабада до серного завода. Он в самом сердце пустыни. Мы должны доказать, что наши трехосные ма­ шины «Рено» системы «Сахара» практичней, экономней, выносливей и умнее верблюдов. Мы должны проложить дорогу из живого мира в мир миражей. И еще: найти свою удобную и надежную конструкцию маши­ ны, чтобы она была как бог среди песков и такыров. И вот мы идем сквозь песчаные ураганы. И откапываем, под прямыми лучами солнца, колеса своих «Рено». • И чиним, обливаясь едучим потом, отказавшее рулевое управление. Я теперь высушена солнцем и песками почище той бунинской де­ вушки с баштана, которая черна, худа. Одни косточки да мышцы — и вся Славка Кречетова! Хороша бы я была — одна-единственная девуш­ ка в пробеге! — если бы не моя спортивная закалка. Спасибо Юлу, что гонял меня в Самарском на теннисном корте! Спасибо кой-кому за лыжные просеки Суханова. И ты знаешь что — за стихи спасибо! Папе, тебе, Дрозду, Варфо­ ломееву. Хотя я не написала ни одной строчки, но. в крови моей бродят сти­ хи, и я — папина дочь. Знаешь, чтобы срифмовать «счастье— запчасти» (а не «запястье») , или «глаза — гюрза» (а не «гроза»), для этого надо побывать в Кара- Кумах. Милый мой, я не видала на свете зверюшки красивее каракала — тело под песок, морда в черных точках, а уши с кисточками— будто на нем дуровский колпак! А эфа, раздувающаяся, как агент империализ­ ма на плакате Моора, а черепахи, а вараны,,а верблюды, которые, по­ водя головами, рвут на ходу ветки молодого саксаула. Это тебе интересно? Или ты равняешься на Ламартина, про кото­ рого кто-то сказал, что он был невеждой во всем, кроме сферы собст­ венной души! Я сижу в палатке при тусклом свете «летучей мыши». Слышу, как вздыхает наш проводник Каюм,— в халате, в бараньей шапке по гла­ за, он готовит на ужин шурпу-—из мяса, огня и перца. Где-то печально свистнула гур-гури. У машины слышешлегкий треск: одно из двух — или ночные жучки бьются о борта, или басмачи по мою душу (да, да, бывает, так что мо­ лись за меня!). Завтра утром наши трехоски двинутся дальше, и будут те же та- кыры и барханы, те же каракалы, змеи, черепахи, верблюды, клещи, то же безжалостное солнце, и колеса, которые надо раскапывать, и какие- то всадники на горизонте, и жажда, и страхи, и открытия. А знаешь ли ты, Андрей, что в буграх Кырк-Джулба, куда мы идем,— больше серы, чем в прославленной Сицилии! ...Когда я вернусь в Красноводск, меня будут ждать письма от па­ пы, от Дрозда, от тебя. Учти, в твоем письме должен быть отчет о твоем любимом литей­ ном цехе, о турбине, о маховике. И подробный рассказ о том, как вы с Даней были у папки, и о чем говорили, и не очень ли папке скучно. И еще —о розах и примулах Ядониста, и о фугах Баха, которые ты с Варей и Ольгой слушал в консерватории. И о том, нашелся ли, нако­ нец, П. Г. Кроля.