Сибирские огни № 03 - 1969

Нет, это Кроль. Он шел, опустив голову, расслабленным шагом, и заметил он их слишком поздно, уже вблизи от скамьи. Он сделал было движение назад, полуобернувшись к зеленым во­ ротам Преображенской, но пересилил себя, лишь узелок, что нес- в ру­ ке, прибрал за спину. Старуха, не глядя на скамью, подковыляла к Кролю, выхватила узелок и, пронеся его у самого лица Андрея, скрылась за фанерной дверью хибары. Узелок дохнул хлебом, и Андрей заметил через прореху угловатый кусок ситного, горбушку ржаного и баранку. Они встали со скамьи,— и Кроль в двух шагах от них, заложив ру­ ки за спину, глядел поверх их голов — на круглую макушку Чеботарной. — Петя,—сказала Ольга,— Петя, Кречетов нашел вам место учителя. Глаза у Кроля словно бы выцвели, они словно простиранный во многих водах голубой ситец. — Петя, рядом с нами я сняла удобную дешевую комнату. У нас будет славная коммуна! Что там интересного на верхушке Чеботарной? Ответит он, наконец! — Петр Гордеевич,— сказал Дрозд, и губы у него дрогнули.— Раз­ ве мы не ваши друзья? Борода и грива у Кроля точно бы прошиты белыми нитями, это за­ метней, когда он вот так приподнял голову... Долго он будет молчать! — Я устал,— сказал Кроль.—Я устал. От врагов и от друзей. Я устал. Уходите. Возвращались все трое молчаливые и подавленные. Возле темно-серого, в каменных листьях, памятника историку По­ годину Ольга Савватьевна остановилась. «Блажен алчущий и ищущий правды»,— прочла она и прижала к глазам замшевый бок сумки. ...Потом Андрей с Дроздом приехали еще раз —хибара была заби­ та. Ни старухи, ни Кроля. Могли они тогда спасти Кроля? Могли? Не сумели? 5 — Нет, друзья, песенка Кролей спета! — Иегулов, ссутулясь, рас­ хаживал вдоль книжных полок, прикасаясь к корешкам желтым острым пальцем.—И если они сами не гибнут, то наш долг... — Помочь им! —Варфоломеев залился торопливым, дробным смехом.— Что ж, Георгий, это у тебя получается: одна твоя статейка — и могила готова!.. Андрей, черпани еще варенья, а то мы все на запо­ лярной бруснике паслись. Иегулов улыбнулся. Тяжело. Самодовольно. И скромно. — Ешь, я еще принесу. Лицо у Дрозда потемнело, кожа на щеках обтянулась, и губы точ­ но подсохли. — Как все просто. Как все для вас просто... Читал я те стихи, ко­ торые вы, Иегулов, измололи. Там про старую избу, в ней прошло младенчество поэта, а еще — что весной он построит новый дом из камня и сосны. Что ж в этих стихах плохого? А вы: кулацкая лирика, неверие, отрицание. И впрямь, хоть ложись живьем в уготовленную могилу!