Сибирские огни № 03 - 1969

Не там ли, где к черному камню прислонился древний железный венок? Не эта ли вросшая углом в землю мраморная плита? Денис Давыдов. Писемский. Погодин. Брусилов. А Кроля, слава богу, нету. И всюду, в какой бы уголок они ни заходили,— смерть подавала руку жизни. Под прикрытием старых стен—дома и домишки, каменные и де­ ревянные, посеревшие и побуревшие, покосившиеся, на подпорках. Па­ лисадники, цветы на окошке. От дерева к дереву веревки с развешан­ ным бельем. И везде — дети, дети — меж крестов и оград, вокруг лип и кленов, вдоль стен и под башнями. И мартовское солнце — на черном мраморе надгробий и на розовых лицах детей. В самый должно быть дальний и глухой угол монастыря завела их Ольга Ореханова —за старые стрелецкие караулы, к подножию круг­ лой Чеботарной башни. Здесь, промеж двух сходящихся стен, вклинилась треугольником сколоченная из жести и фанеры хибара,—как крыса, загнанная мор­ дой в угол! — Тут,— прошептала Ольга.—Он гут. ...— Вот вам и весь Кроль! —сказал Варфоломеев, отвечая на свои мысли. И решительно полез ложечкой в вазу. Очень ему понрави­ лось иегуловское варенье! —А все-таки... все-таки я проворочался в ту хибиногорскую ночь! — И напрасно,—жестко сказал Иегулов.— Если враг не сдается... Этот человек получил то, что хотел. Разумеется, я не о пятерке. — Да и я так к нему —враг, бывший, чужак... А все ж... Ты, Ге­ оргий, видел его всего разок-другой. А мы сидели за одним столом, и я — не соглашаясь, споря, злясь, нападая, чувствовал: за этим здоро­ вущим лбом —Овидий и Данте, гекзаметры и терцины—сила! — а он этикетки клеит у непача! Я знаю, гы скажешь: «мертвый багаж», «старье» и прочее. Но я вернулся в номер, надел шапку и помчался на улицу. Никого — только морозная тьма, свист ветра с Кукисвумчорра и ледяная крупа... Такая шапка — в два хвоста! Такая доха! И оленья упряжка! И не мог догнать оборванного, полузамерзшего Петю Кроля! «Это он про Леню. Леня и Кроль. А если ближе, Андрей, если совсем близко: ты и Варя. Что ты сделал для Вари? Что ты попытался сделать? Двинуть плечом? Рвануться словом, сердцем, делом? Попытался? Хоть раз?» Иегулов вдруг встал, на цыпочках — к двери и быстрым коротким толчком растворил ее. За дверью тишина. — Паршивая девчонка! — пробормотал Иегулов. И вернувшись на свое место, сказал обычным тягучим голосом: — Так вот — насчет Кро­ ля: яйцу не надо драться с камнем. Он усмехнулся: , — Эго древняя мудрость кхмеров. Если не понимаешь эпоху — не спорь с ней. — А если эпоха не понимает человека? —сказал Дрозд.— Значит, он —враг, навоз, бей и топчи1 — Эпоха —не нянька,— ответил Иегулов.—У нее свои дела. Ей