Сибирские огни № 03 - 1969

Иегулов, постукивая в такт ногой в ковровых туфлях, поднимает палец: «Слушайте, это по-нашински!» Андрей смотрит на Дрозда. Тот сидит, прикрыв худой мальчишечьей рукой глаза, обведенные синими кругами бессонницы. До стихов ли ему сейчас, бедному Дане,—там, на Дмитровке, в комнате-чулане лежит на деревянной скрипучей кровати изможденная слабеющая женщина, и при каждом стуке двери она приподнимает голову. «Кто? Кто там?» — с надеждой спрашивает она девочку с злыми сухими глазами. А тот — маленький, с потными волосами,— где он сейчас? «Все будет хорошо, Манечка...» — «Время, время, верный мой вожатый, здесь остаться как в род­ ном дому, коль придется — вместе с медвежатами вдовую медведицу возьму!» — При чем тут медведица?! —морщится Иегулов.—Это же, это же... — Это же не по-марксистски!—неожиданно для всех и для себя выкрикивает Андрей. Дрозд, который обычно тихо и мягко улыбается, отнял ладони от глаз —он так смеется, аж глаза полны слез. — Xa-xa, ха-ха! — медленно, с наслаждением сказал Иегулов.— Что еще остается, когда сам не пишешь! Дрозд, взяв со стола блюдечко с вареньем, прищурился и словно бы целится стеклянным кругляшом в Иегулова. — Тот, кто умеет делать,—делает. Кто не умеет —учит. Вы знае­ те, кто это сказал? Иегулов усмехнулся. Леня выхватил из Даниных рук блюдце и стал преспокойно есть варенье. — По-моему— здорово у меня получается! —простодушно сказал он.— Кола — это северное сияние, Кола — это апатиты, Кола —это стихи! Впрочем, и еще кое-что...— он нахмурился.—Я жил в Хибиногор- ске, в гостинице. И вдруг меня по телефону— в вестибюль. Стоит за­ росший человечек, в грязном балахоне: «Варфоломеев, вы мне сейчас дадите пять рублей!» Угрюмые, неподвижные глаза. Ни здравствуйте, ни извините — дай ему пять рублей! Леня доел варенье, поставил блюдечко. — И, самое интересное,—дал! То есть, я предложил ему зайти в номер, погреться, поговорить,—он и с места не стронулся. Вежливо и требовательно: «Варфоломеев, пять рублей». Взял, зажал в грязный кулак, повернулся и пошел. Кто бы вы думали? Петя Кроль. Латинист. Гуталинщик. Вот кто! Дрозд и Хромов разом подняли глаза и разом взглянули друг на друга... ...Так вот что с ним случилось и вон куда его занесло,—Петю Кроля! Они с Дроздом могли бы тоже кое-что порассказать. Рассказать, например, о том мартовском утре, когда их разбудил тревожный звонок Ореханова и погнал на Зубовскую площадь на свиданье с Ольгой Сав- ватьевной. «Только вас я могу просить, только вам могу доверить, только вы можете что-то сделать». Ольга Савватьевна поджидала их у закругленного края тротуара, на углу Пироговки. Она выглядела совсем весенней, Ольга: серое легкое пальто, серая