Сибирские огни № 03 - 1969

— Что ж, товарищи литейщики,—сказал, вставая, Егорушкнн,— с вас сегодня спрос. Из-за вас сорван график. Вам и объясняться перед ■народом. Изжелта-белый встрепанный клин сарычевской бороды повернулся к аккуратным, зачесанным вниз усам Трофимыча. Надо ж кому-то на­ чинать! Поднялся Ореханов— высоченный, широкоплечий, с бледным осу­ нувшимся лицом. — Я— главный инженер литейной. С меня и главный спрос. Рано мы залили форму. Надо было утрамбовать грунт, нагрузить плитами. Рыхлая земля не устояла против напора чугуна, металл прорвал фор­ му.—Он провел ладонью по густым волнистым волосам.— Спешка, техническая оплошность. Могло бы и не быть... — Так,— прервал Киреев.— Грунт. Давление. Оплошность. Спешка. И все причины? — Да. Если про маховик. А если вообще про литейную, вообще про брак, то, как инженер, предупреждаю: уродуем чугун сегодня, уро­ довали вчера и будем уродовать завтра! — Ишь, храбрые! — сказал своим густым голосом директор.— Че­ го уж, не стесняйтесь, подымайте всю литейную на воздух! А, может, вы, как инженер, толком все объясните? — Товарищ директор знает,— сухо сказал Ореханов.— Мы проси­ ли у товарища директора прибор Адамса для определения крепости земли. И машину Ройера для разрыхления и просеивания земли. Я еще до революции на этих машинах работал. У товарища директора зале­ жался проект литейного ковша со съемным носком. Проект Франковско- го. И докладная о переоборудовании сушилки. Надо же видеть техниче­ ские причины брака! — Демагогия,— сказал директор.— Чуждый разговор.— Подумал и еще раз: — Демагогия! И его толстый кулак, лежавший на зеленом сукне, поднялся и опу­ стился. Егорушкин повернулся всем корпусом к Кирееву, скользнул взгля­ дом по круглой массивной голове. Повернулся так же резко лицом к Ореханову. А директор продолжал: — Технические причины? Хорошо, допустим. А о политических вы думали? Маховик — это турбина, турбина —это гидростанция, гидро­ станция— это свет и энергия, это медь и хлопок, это пятилетка! А у пятилетки, инженер Ореханов, есть враги. А пятилетка, инженер Ореха­ нов, не всем по нутру. Ясно? Ореханов молчал. Он снова провел ладонью по волосам,— боль­ шой, широкоплечий, беспомощный. — Это не по моей части. Я не политик. Я инженер. Такое молчание— будто потемнело в комнате. И в этой тишине ошалелый выкрик вскочившего с места Бовы: — Вот-вот! В том все и дело! Пусть скажут, пусть,— почему у нас кулак прижился! Факт! Кизюрин двенадцать ломовых лошадей имел и мельницу. А сам Сарычев — всем известно — церковный староста, крест -на шее, полный дом икон! А Мишковский на субботники не ходит, а ему — нате, пожалуйста!—талон на ширпотреб! Факт! А бывшие способствуют. Вот где политика зарыта! И сел — красный, взъерошенный, злой. — Слыхали, инженер? — спросил Киреев в упор глядя на Оре- ханова.— Слыхали рабочее слово? Это что, все не по вашей части?