Сибирские огни № 03 - 1969

ва.— Здесь —сын нэпача, тут бывший кустарь, у того папаша в беля­ ках, а там из деревни сбежавшие. Ходи да гляди! — Ходи и гляди! — подхватила Лена.—А то ухватят — и в вагран- «у. И конец твоим кудрям! И она сунула твердые, тупенькие пальцы в Андрейкины волосы. — Не трожь мальца! — сказал Бова. — Вона как, не трожь, приказы пошли! —Лена, чуть придерживая, нехотя выбрала свои грабельки из Андрейкиной лохматины.—А я кто? И я ведь деревенская. Кто я? Кулак, подкулак или прихвостень? Гово­ ри, я тебя не так ухвачу за волосы, как этого,— покрепче! — Это ты зря. Про тебя ничего такого. А про обрубщика Зелену- хина: постоялый двор и мельница. Факт же! — Хватит вам! —тихо сказала Маруся.—Лена, пожалуйста, не ше- вель Бову... Лучше бы песню! — Споешь с эдаким! —упрямо сказала Лена.—У кого-то мельни­ ца, а я ночи не спи. Дуля вам! И если горе или несчастье у тебя, то всех на мушку, каждого, кто подвернется? Еще раз дуля! Сарычев, Сарычев! Так он же сорок годов в литейной, парнюгой пришел. И Сергей Ивано­ вич как про него? «Не формовщик — колдун: глину — на ощупь, землю — на вкус, лучше любого струмента»... Кому ж рабочее колесо формовать, ежели не Сарычеву! — Эх вы! Ну, Трофимыч, тот, конечно, от доброты, а Ореханов, вот я приглядываюсь к нему... Хромов весь напрягся. Все было в Бове ненавистно ему: и длинный, заостренный нос, и занудный голос, и кепочка... Приглядывается! А еще такой же приглядывается к Варе, а еще кто-то — к Дрозду... — Ореханов из бывших, сразу видать! — А как же! —сказала Лена.— Чистый, бритый, при галстуке, веж­ ливый, не матерится. А главное — Бове выговор за то, что средь дня формовочную машину бросил. — Я по комсомольским делам. Меня Явушкин вызывал. Они, вре­ дители, знаешь как маскируются! — Бова,— сказал Андрей.— Ты бы зажег на минуту фонарь. — Это зачем тебе! — Чтоб не ошибиться. По морде съездить. Потом погасишь! — Псих! — сказал Бова.—Младенец ненормальный. Псих.,Ты кого защищаешь? — Ореханов честный. Честнее тебя, честнее меня. А ты брехун, вот кто... И он сорвался со скамьи. — Псих! —услышал он вдогонку голос Елизара.—Тебе в шесть утра меня сменять! Псих, слышишь! 6 Андрей неслышно вошел в закуток-прихожую, неслышно положил на тумбочку блокнот, неслышно выскользнул в коридор —умыться. Пле* скался в общей умывалке долго — коммунальная квартира уснула, ника­ ких тебе утренних помех — все ж восемнадцать гавриков в коридоре буквой «г». Воротился, а гость-бородач все сидит. И уходить не собирается. Удобно вытянул длинные сухощавые ноги, руки глубоко в карманах по­ лосатых брюк, стакан чая, чуть отхлебнутый, перед ним. По-домашнему устроился, надолго, чаек с мамой распивает.