Сибирские огни № 03 - 1969

Андрей сделал шаг назад, оступился и чуть не грохнулся с обрыва. — Ктой-то? — это Маруся,— ктой-то шебаршит? — Не чуешь, что ли,— сдавала Лена,—то наш Бова, сменять зая­ вился. Раньше времени прискокнул. Чуть не оборвался! Эгей, Елизарка. И совсем не красноносый формовщик Елизар Бова, а я, Андрей Хромов, и я просто гуляю здесь, а не сменять. — Не сменять? Тогда давай с нами! Крепкие руки ухватили его за борт пиджака, притянули к скамейке, 'и вот ни жив ни мертв сидит он меж двумя девушками на узенькой, об одну коротенькую дощечку, скамейке — ох какие же они теплые, де­ вушки, и как тесно прижались к нему, и как это все неожиданно! Удатова деловито сунула руку в карман кофты и высыпала Андрею из теплой ладони полную горсть тыквенных семечек,— надутеньких, пах­ нущих сухим печным жаром и подгарью, с ломкой, трескучей шелухой. — Пощелкаешь,— сказала Лена, шумно вздохнув,— и будто у хат­ ки посидела, будто с сестрицей перемолвилась. Вам, городским, не по­ нять. А я б хоть сейчас в деревню из энтой проклятущей стержневой. Как весна вздышет — так бы босиком по пахоте рубанула! — У тебя там мамка,— сказала Маруся.—А я детдомовская. Мне в литейном сохнуть. Лена рассмеялась, на губе у нее заплясало желто-белое семечко. — Андрей, тронь ее, глянь, какая сохлая!.. Ну чего боишься? Ма­ руся — не я, не жахнет! Лена прыснула и семечко с ее губ желтым жучком —в канал. — Не, не уеду отсель никуда,— вдруг сказала она.—Сейчас из де­ ревни в город прут, а я — в деревню? Нужно мне тама голодовать. И Бова в меня влюбленный. И подружка у меня такая рассердечная — где я другую такую найду! * ^ Лена, через плечо Андрея, изловчившись, прихватила Марусю за шею. Губы одной и щека другой щекотнули его в шею. Он замер. — Отцепись,— сказала Маруся.— Мальчика задушим. Они разом к нему головы, и он увидел широкое рябоватое лицо Лены и худощавое Марусино с белым шрамиком на верхней губе. — Дышит,— сказала Лена.— Еще дышит. Ты смотри — води нас в кино и покупай барбариски. А то не жить тебе! Понял, какие мы! Тихо шуршит лед. Мигают огоньки на той стороне Отводного. Глухо прошумел трамвай на Ново-Кузнецкой. А ему хорошо с этими сдуревшими девчонками. И вдруг — резкий, холодновато-белый, пляшущий круглый луч све­ та. Прямо в глаза. — Так. Называется комсомольский пост! Кто вы есть? Жмутики! Обниматься их сюда послали! Елизар Бова — в старой грязно-белой рубахе, в засаленной кеп- чонке. Комсорг литейного —длинный красный нос, маленькие острые глаза и чуть вздутая верхняя губа, будто он всегда чем-то недоволен. — Ушли нормально, двойняшкой. Оказались втроем. И как ты ухитрился, Хромов! Его Явушкин по всему заводу, а он, нате, на при­ гретом месте. Объясняйся с ним,— навел фонарь и сверлит глазками! — Это ж редакция, Елизар,— наставительно сказала Лена.— Ей все дозволено. Куда хошь, с кем хошь. А ты лучше загаси свою свечу и садись, да поближе. Согреешься и отойдешь.