Сибирские огни № 03 - 1969

дает достаточно полное представление о процессах, идущих в хакасской литературе. Автор рассматривает эти процессы на ши­ роком фоне развития советской литературы в целом, прослеживая, как те или иные тенденции проявляются в творчестве нацио­ нальных писателей, сопоставляя свои на­ блюдения с фактами, характерными для других младописьменных литератур. Разделы книги—-«От фольклора к мла­ дописьменной литературе», «Поэзия набира­ ет высоту», «Путь национальной драматур­ гии», «Рождение прозы» — охватывают наи­ более существенные этапы становления молодой литературы, мужающей от года к году. Автор умеет сочетать общий обзор про­ изведений с конкретным анализом их, вы­ являя тонкие и сложные связи между фольклором и литературой, между тради­ ционными формами и новыми, рожденными сегодняшним днем, плодотворным взаимо­ влиянием братских литератур. Отдельные просчеты К- Антошина не 'меняют общей положительной оценки. Д у­ мается, что эти просчеты идут от языковых неточностей, деформирующих авторскую мысль. Например, на стр. 34 читаем: «Рас­ сказывая о прошлом своего народа, М. Бан­ нов свободно и естественно использует мотивы хакасских героических сказаний, в которых с болью повествовалось о траги­ ческой эпохе» монгольского нашествия. Д а­ лее критик отмечает: «Произведения М. Бан­ нова об историческом прошлом примеча­ тельны перекличкой с нашим временем, они озарены идеями современности». В его поэ­ мах «творчески используется и наследуется поэтика народных героических сказаний», «образы фольклора значительно трансфор­ мируются, приобретают новый смысл, под­ чиняются авторским задачам». А вслед за этим, без всякого перехода, сказано: «Говоря о поэзии М. Баинова, следует отметить некоторую его творческую незрелость, проявляющуюся в некритиче­ ском отношении к фольклору хакасов, в нарушении единого органически целого сплава эпоса и лирики... тема прошлого своего народа и связанные с нею мотивы скорби и тоски занимают чрезмерное место в поэзии М. Баинова». Невольно возникает ощущение, что соседние абзацы писал не один автор, а два, стоящих на противопо­ ложных позициях. Или: «Рассказы М. Чебодаева... по срав­ нению с другими национальными авторами (не очень ловко выражена мысль — рас­ сказы сравниваются с авторами.— М. Ю.)... примечательны тем, что в них автор умеет раскрыть характеры героев, их внутренний мир, психологию, выразить свое отношение к героям». Вряд ли критик хотел сказать, что в рассказах других авторов не раскрыты ха­ рактеры героев и их психолЬгия, но полу­ чилось именно так. Есть в книге К. Антошина и погрешно­ сти вроде такой: «При всей своей яркости и к р а с о ч н о с т и хакасская поэзия тех лет... оперировала всего лишь д в у м я к р а с к а м и : ч е р н о й и б е л о й » (раз­ рядка моя.— М. Ю.). Какая же тут красоч­ ность? Но в главном автор добился успеха — прежде всего благодаря верно выбранной «точке отсчета», позволяющей «вписать» достижения хакасских литераторов в еди­ ную картину развития многонациональной советской литературы. Если попытаться представить себе книгу Ефима Беленького «Писатели моей земли» по оглавлению, может возникнуть опасе­ ние — не чрезмерно ли она пестра? Горький и его связи с Сибирью, творче­ ство поэтов П. Драверта и Г. Вяткина, «пи­ сатель необычайной судьбы» Антон Соро­ кин, омский журнал «Искусство», всего два номера которого вышли в 1921 и 1922 годах,— таковы, казалось бы, почти «несовместимые» темы, привлекшие внима­ ние исследователя. И все же критик и литературовед Е. Бе­ ленький написал книгу на редкость цель­ ную, очень интересную, каждая статья ко­ торой открывает многое, что, бесспорно, войдет в научный обиход всех, кому доро­ ги литература Сибири, ее история. Автор предваряет читателя, что его кни­ га — «результат многолетней литературно­ краеведческой работы». Но и без этого предупреждения очевидно, как широк при­ влеченный критиком материал, какая объ­ емная работа стоит за каждой статьей. Чем определяется цельность этой книги, столь разнообразной по темам? Прежде всего благородным .стремлени­ ем автора сохранить художественные цен­ ности, созданные в Сибири и незаслуженно оставшиеся в тени. В этом — пафос книги, цементирующий ее в единое целое. Далее, в статьях Е. Беленького привле­ кают свежесть взгляда и документальность. Порой бывает, что обилие источников отя­ желяет изложение, делает его рыхлым. Критик умеет подняться над материалом, и каждый приведенный им факт «работа­ ет» на концепцию книги, помогает осмысле­ нию сложных литературных явлений. Вся книга пронизана ищущей мыслью исследователя, и этот неустанный поиск увлекает читателя, заставляет напряженно следить за ходом рассуждений, сопоставле­ ний и ассоциаций. Е. Беленький счастливо избежал еще одной опасности. Зачастую критики, увлек­ шись предметом исследования, незаметно для себя переходят с позиций анализа и оценки на позиции восхваления; Е. Белень­ кий не боится самым недвусмысленным образом сказать об ошибках и просчетах автора, независимо от размеров дарования последнего, будь то Горький или Драверт. Отдавая должное гению Горького, показы­ вая его поистине непостижимые по интен­ сивности, размаху и глубине связи с Си­ бирью, его огромную роль в становлении большинства писателей-сибиряков, критик