Сибирские огни № 03 - 1969

ского беспощадно обличали исправников, священников, писарей и прочих деятелей администрации, которые «как коты», жирели на народном горе, народном добре и хлебе. Он писал о городском самоуправлении, яв­ ляющемся, по его словам, представительст­ вом не живых людей, а «неодушевленных имуществ» и потому далеким от интересов городского населения и заботившемся лишь о собственной наживе, выступал против схоластики и мертвящего формализма в обучении детей, возмущался безобразной постановкой врачебной помощи, фактичес­ ки недоступной трудящемуся населению Си­ бири. Как и его ближайшие товарищи по ре­ дакции, Волховский стремился к тому, что­ бы у читателей «Сибирской газеты» было ясное представление об ее направлении и преследуемых целях. Он видел их прежде всего в борьбе против порабощения воли одного человека другим, эксплуатации тру­ да, невежества и дикости нравов, подчер­ кивая, что все эти «противообщественные» явления «суть неизбежная принадлежность и следствие» современного порядка вещей. Призывая своих читателей к активной борь­ бе с существующим злом, Волховский пи­ сал: «В известные времена, при известном порядке вещей... расчеты на смиренство не выдерживают никакой критики»1. Только непримиримых борцов за будущее России он считал достойными звания «истинных» патриотов, противопоставляя их пустозвон­ ному, квасному патриотизму официальной буржуазно-помещичьей России 80-х гг. «Ис­ тинный патриот,— разъяснял Волховский,— искренне желает своему народу д о б р а ... Он зорко всматривается в неустройства родной страны и страстно клеймит их, зная, что, пока х у д о е не будет осознано как х у д о е , до тех пор не будет побуждения к замене его хорошим»1 2•. Эти строки, по существу, могут стать эпиграфом к деятельности в «Сибирской газете» самого Волховского. Его личность и его деятельность в газете представляют для нас особенный интерес ввиду огромного влияния, которое он оказывал на ее на­ правление. Об этом единодушно свиде­ тельствуют современники, называя Волхов­ ского «украшением газеты» и ее главным вдохновителем. 0 его руководящей роли в газете было известно и сибирской администрации. На­ чальник Томского губернского жандармско­ го управления, указывая на негласное за­ ведование Волховским редакцией «Сибир­ ской газеты», считал его личностью крайне неблагонадежной, тесно связанной с поли­ тической ссылкой и пагубно влияющей на учащуюся молодежь. Эта репутация, утвердившаяся за Вол­ ховским за время его работы в «Сибирской газете», сопровождала его до последних дней пребывания в Сибири. После запреще­ 1 «Сибирская газета», 1883, № 28. 2 «Сибирская газета», 1883, № 19 (курсив Волховского). ния в июле 1888 года «Сибирской газеты» Томск перестал интересовать Волховского, и ' 13 марта 1889 года он выехал в Иркутск. Вероятно, его привлекала возможность при­ нять участие в издающемся здесь «Восточ­ ном обозрении», которое объединяло вокруг себя дрвольно значительную группу поли­ тических ссыльных Восточной Сибири. Но судьба его сложилась иначе. Почти одно­ временно с прибытием Волховского в Ир­ кутск, здесь была получена и аттестация его томскими властями, направленная по месту его нового местожительства. Знакомая с деятельностью «Сибирской газеты», администрация Восточной Сибири увидела в Волховском опасного врага и по­ старалась его обезвредить. Сразу же после прибытия в Иркутск (26 марта 1889 года) он был взят под строгий надзор Иркутского губернского жандармского управления. Его особой занялся и сам генерал-губернатор Восточной Сибири граф Игнатьев. 12 мая 1889 года в письме к иркутскому губерна­ тору он требовал, ввиду сведений о крайней политической неблагонадежности Волхов­ ского, установить за ним «самое строгое не­ гласное наблюдение... причем славным об­ разом должно быть обращено внимание на предупреждение его сношений с учащейся молодежью и принятия им участия в изда­ нии журнала «Восточное обозрение»1. Но для администраторов Восточной Сиби­ ри и это казалось недостаточной гарантией «общественной» безопасности. Не прошло и месяца, как Игнатьев обратился к иркут­ скому губернатору с новым отношением по поводу Волховского, требуя его немедлен­ ной высылки. Волховскому с трудом уда­ лось добиться отсрочки своего отъезда до 15 июля. 16 июня 1889 года, получив проход­ ное свидетельство, он выехал в Троицко- савск, надеясь, что в Троицкосавске о нем за­ будут. Однако и здесь повторилась старая история: военный губернатор Забайкальской области категорически отказался дазрешить Волховскому жительство в Троицкосавске, опасаясь его влияния на учеников местного реального училища. При этом он напоминал о постоянном стремлении политических ссыльных сближаться со студентами и вос­ питанниками учебных заведений, распро­ страняя среди учащейся молодежи свои «преступные» убеждения. Поняв, что и здесь, на границе с Китаем, ему не удаст­ ся избавиться от преследований, Волхов­ ский решил бежать за границу. 16 августа 1889 года он выехал из Троицкосавска и, благополучно добравшись до Владивостока, вскоре был вне пределов досягаемости рос­ сийских властей. Развивая обличительное направление га­ зеты, значительная часть редакции во главе с Волховским отнюдь не была склонна преувеличивать значение этого направления. Отстаивая его необходимость, Волховский в то же время писал: «Да не подумает чи­ татель, что в обличениях мы видим панацею • ГАИО, ф. 32, оп. 1, д. 2846, лл. 12—12 об.