Сибирские огни № 03 - 1969

беспристрастность... Беспристрастность «короля», который обманывал сам и которого обманули... Трибуны восторженно ахнули: «Та-бак!..» Он сказал: — Я нечаянно,—и добавил,—пусть защитники... — Сволочь. 6 ...Вратарь лежал долго, как ему показалось. Потом открыл глаза и посмотрел в угол ворот. Мяч лежал в сетке. И только тогда он услышал грохот трибун. Он вскочил и бросился к тренеру, поднимавшемуся со скамейки, стоящей невдалеке от ворот. Тот, казалось, двигался навстре­ чу ему, но это было не так. Внимание тренера было приковано не к вра­ тарю... С мест, отведенных для участников соревнований, из ложи гостей поднялось несколько человек, одетых в «болоньи». Они прошли на га­ ревую дорожку сквозь милицию и солдат, словно не замечая их. Одного все же задержали. Он предъявил билет участника соревнований. Оказа­ лось, что все эти парни —игроки команды гостей. Отставший бросил­ ся догонять товарищей, направляющихся к скамейке, на которой сидел тренер и возле которой отчаянно жестикулировал вратарь. А с другой стороны ворот, с мест, отведенных для хозяев поля, под­ нимался Константин Семенович Корин. Футболист с повязкой капитана, словно чувствуя его испуганный недоуменный взгляд, оглянулся. Пожал плечами, махнул рукой: «Все понятно...» Он спешил к защитникам, ко­ торые ждали, словно им должны сказать что-то важное. Капитан ска­ з а л— и все разошлись по своим местам. Игра начиналась с центра поля. Корин будет долго помнить эту игру. Вернее, не всю игру, а только последние семь минут. Представить полностью, до конца, во что ему могли обойтись эти минуты, он не мог. Если бы знал, то отдал приказ оставить так, как есть— 1 : 0. Но первоначальная реакция на случив­ шееся—«надо пропускать» — и именно об этом он хотел сказать капи­ тану. Но тот его понял без слов. В этот момент к Корину подошел один из тех, для кого в эти минуты не существовало милиции, один из тех, одетых в «болоньи». Он ничего не сказал, просто подошел и молча стоял возле него, весь напрягшись и сжав руки за спиной, но Корин и так знал, что ему хотели сказать и о чем хотели спросить. Константин Семенович закрыл глаза и, отворачиваясь, пробормотал: — Пропустят. Корину было 39. Из них 20 в большом футболе... До 33 он играл сам. Это были годы тренировок, игр, поездок. Радость побед, горечь по­ ражений, травмы... Учеба —спортивная школа тренеров, институт физ­ культуры... Все это он успел до 33, все это было как и у многих. В от­ личие от многих, он все эти годы провел в родном городе, там, где на­ чинал, где впервые пацаном коснулся мяча, сначала тряпочного... Потом стал мастером, попал в число лучших, ездил за границу. Его приглаша­ ли другие клубы, чье положение в советском футболе определялось од­ ним словом — «лидеры», было много предложений — он отказался. Когда кончил играть — все это учли.—Так он стал начальником и старшим тренером команды, лучшие игроки которой, став мастерами, в дальней­ шем с успехом играли за московские клубы. Когда в начале сезона ему предложили «сговориться», он растерял­ ся. Вот уже шесть лет он руководит командой. И за все это время не