Сибирские огни № 02 - 1969

Самое время, лежа на диванчике, поговорить с самим собой. Вот признайся самому себе — признайся: кого все же ты любишь йо-настоящему—Славку или Варю,—ну, признайся! Я люблю по-настоящему Славку Кречетову, хотя Кроль водит ее по выставкам, хотя она катает в учебной машине Варфоломеева, хотя на каток ходит с Дроздом и с парнем в белом свитере! А все равно она сказала мне: «ты» и про стихи хорошо говорила. Я люблю ее голос, ее глаза, ее взрослость, ее ясность и даже люб­ лю, когда она сердится на меня. Я хочу водить ее по выставкам, сидеть рядом в машине и лететь с нею на «норвежках», держась за руки, по беговой дорожке Чистых Прудов. И когда взбегаю вверх по крутой лестнице Румянцевки, хочу встретиться с нею глазами, если она... если она стоит в это время воз­ ле перил, у маленького столика... Я люблю по-настоящему Варю Мещерину. Я хочу сидеть с Варей в маленьком зале и слушать фуги, пассака­ лии, канонические вариации и пасторали. Я хочу подыматься по расша­ танной лестнице с отодранными перилами, хочу, чтобы мне отворяла старушка в черном платье и приглашала меня есть фасолевый суп. Или картофельный. Или перловый. Или даже рисовый, который терпеть не могу. Я люблю Варю Мещерину — люблю ее голос, ее глаза, ее беспо­ мощность, ее доброту и хочу читать ей стихи. Ты скоро увидишь Славку на «пятнице». И там же, у Орехановых, ты увидишь Варю. Сразу увидишь — и’ Славку и Варю. ...Но отчего все же так быстро, так внезапно уехал отец? Раз-два, из гостиницы на минуту, не выпуская чемодана и портфеля из рук, внезапная тревога в глазах, быстрое прикосновение к щекам мягких усов, вздох облегчения — и на вокзал. Даже в цирк их не сводил! Дзинь-дзинь-дзинь! Настойчиво, через ровные промежутки, будто не знают, что поздно, что спят. Дзинь-дзинь-дзинь! И что он трезвонит: мама уехала, папы нет, Юл неизвестно когда придет, а мне —кто будет мне ночью, разве только Леня Варфоломеев — новые стихи! Дзинь-дзинь... Быстрые, ровные шаги по коридору, рывком дверь — и у телефона смутная коренастая фигура в распахнутом пальто, в болтающемся кашне и без шапки. Юл. — Вас слушают,— чуть запыхавшись. Кого это так Юл уговаривает? — Да нет у нас, слушайте, вы, чудило,— нет у нас никакой Мар­ гариты Богдановны и никогда не было. Опять эту бабу, как тогда Арсен про нее. И кто все же дурака ва­ ляет? Пошутил разок— и хватит... Сейчас его Юл отбреет как следует! Что-то долго слушает он того дурачка. , — Ну, и что? Ну, квартира Хромовых. Да, Аркадия Петровича. Ну, и что из того, чудик? Потише, потише. Мне же лучше знать, как зовут нашу маму — Маргарита Богдановна или Серафима Ивановна. кому лучше знать — нам, маминым сыновьям, или гебе, ночному болтуну?