Сибирские огни № 02 - 1969

бумажной кофте. На губах у нее улыбка, и она договаривает кому-то, в глубине комнаты, какие-то веселые слова... Через проем двери они увидели широкий праздничный стол', застав­ ленный графинами и тарелками, и за столом шесть или семь человек н все —в военной форме, в гимнастерках, с петлицами, на которых —oro- ro l—одни ромбы! — Ну, что вам, ребята? Фредик стал быстро и складно про портрет Троцкого, про выкрики, про Минькова, про мальчишку. Женщина нахмурилась. — Андрей Сергеевич! —позвала она негромко. Андрей Сергеевич вышел,—худощавый, среднего роста, светловоло­ сый и седоватый, с припухлыми губами. За ним коренастый, широкогру­ дый, со смоляной округлой бородой. За бородатым третий. Знакомые по газетам лица... Отстранив Фредика и Андрея, поправляя гимнастерки, они все мол­ ча пошли длинным сумрачным коридором —туда, на пятый этаж,—-и женщина в дверях провожала их озабоченным взглядом. Фредик побежал вслед за военными. Андрей вдруг как вкопанный стал посреди коридора, сердце у него екнуло: — Господи, а Варя? Варя же осталась одна, наверху! Он, перепрыгивая через ступеньки, помчался к Куклиным. Вари там уже не было. 5 Вчера Румянцевка, и сегодня Румянцевка... Андрей поднял голову, расправил затекшие плечи, обвел глазами огромный зал —ощущение одиночества, тишины, покоя и защищенности! Белое небо потолка. Высокие, прохладные окна, точно слившиеся с синевой зимнего утра. Море светлого воздуха над головой Широченные темно-коричневые столы. Вкрадчивый шелест страниц. Чей-то глубокий вздох. Чей-то невидящий взгляд, с трудом оторвавшийся от книги. ...Вчера, в перерыв, подошла Калерия Тимофеевна,—она в школе заведует хозяйством: передай, будь добр, маме, что за школу должок девять рубликов, а за обеды пять —а чтоб не забыл, вот тебе запи­ сочка. Положил под лампу... Ну, где возьмет мама девять плюс пять? Отец-то когда еще пришлет. Забыть бы обо всем здесь, в этом зале. Да разве забудешь! Хотя бы последний разговор с Юлом, за его пе­ регородкой. Лежит в брюках и косоворотке поверх одеяла, ноги подогнуты, ру­ ки за голову, рядом Шекспир в толстом твердом переплете, на Шекспи­ ре пепельница и пачка Явы. Очень удобно: почитаешь, покуришь и про мировые проблемы поразмыслишь. Приятней, чем на биржу! «Выклады­ вай, братец, Арсена видел?» —«Ну, видел»,—«Он тебе что передавал для меня?» —«Передавал: «Ухари, не лезьте, не мешайте». Я хотел еще, когда ты с Пихтиным в шахматы. Тыщу знаков подавал. А Юл разве когда заметит, что Андрей рядом! Только, если хлеба нету в железной коробке! Юл сел на кровати, скрестил ноги: «Ухари? Не мешайте? И все?» —«А что еще? И какие у тебя с ними дела!» Ухмыльнулся и снова лег —Шекспир, пепельница, Ява! А еще неприятность —с Пихтиным. а»