Сибирские огни № 02 - 1969

Андрей силился вспомнить: Кроль и Мещерин, Кроль и Мещерин... Что Кроль рассказывал про Мещерина? — Вот вы,—сказала Варя,—вы все шли сегодня в колоннах, пели, и вам было весело, вы были вместе. А я стояла на тротуаре, одна и ни­ кому до меня не было дела. — Что за мура! —Боря поправил очки.—Почему вы не пошли со своими? — Со своими? А где они —свои? И где у меня завтра? Вот вы, на­ верное, все в восьмом или девятом, да? И будете дальше учиться? А я? Чем я хуже вас? Я хотела в техникум —не приняли. На рабфак —тоже. Ну, скажите, как мне жить? Она не жаловалась, она спрашивала. ‘ — Что за гиль! —снова сказал Боря.—-Кто вам мешает? — Лишенка я. Отец лишенец. И я. Куда ни пойдешь —одно и то же. А чем я-то виновата? И она снова дула на свои сжатые, уже отогревшиеся, налившиеся теплой смуглотой, кулаки. Так, вспомнил! Гуталин, банки, пятьдесят копеек в день... Мещерин! Нэпач. Враждебный элемент. Частник. Лишенец. Это такие —толстые, пузатые, разодетые. Перстни чуть не на всех пальцах, полные червонцев бумажники. Кутят в ресторанах. На шикарных пролетках раскатывают. Ну, а при чем тут Дрозд, который ночами горбится над корректу­ рой? Его стихи, его добрая улыбка, и прогулки с ним по бульварам. Его мать, его сестра. Ну, пусть отец-торгаш, что-то перепродавал, какие-то махинации—но они-то'при чем? И вот Варя,— темные колечки волос, дышит на pw/ки. И хочет учить­ ся. Девчонка и девчонка. Мещерина — гуталин — пятьдесят копеек в день —Кроль... Фу! Не идет! — Ерунда какая-то! — дернул головой Юра.— Ни в вуз, ни в ком­ сомол. Что же, и ей лезть в нэпманши! — Эх, Варюшка,—сказал Саша,—в кино бы тебе. Куда там Пола Негри против тебя! Из тебя бы такая «вамп» — в обморок будут падать! — Хватит болтать! —сказал Боря.—Они наговорят тут, папенькины сыночки. Вам, Варя, на завод надо. За станок. И через год-два все в порядке. Своими силами надо. Вот я, к примеру... — Надо в сторону от папочки! —жестко сказал Фредик. Он сидел, вобрав маленькую головку в плечи —лицо злое и непримиримое.—Хоть и гуталинное производство, а все равно эксплуататор. Тебе или с ним или с нами. И никто не виноват, что тебе не повезло с родней! Глаза у Вари блеснули — как слюда в сером граните,— а смуглые кулаки, яростные и бессильные, метнулись через стол, к Фредику —не согласна, неправда! — Не нужен мне erb дурацкий гуталин. И люди, с которыми у пап­ ки дела. Но это же мой папка, мой... Как я могу уйти? Вот мама... Она запнулась. — Что —мама? —спросил Юра. — У меня нет мамы,—сказала Варя.—Нет, вру. Она в команди­ ровке. Нет, вру. Она ушла от нас. Она уехала. Это правда. А я не могу. — Вот видишь,—жестко сказал Фредик и отошел к окну. — А вы не уходите. Не бросайте. Любите,—мягко сказал Боря.— Но перестаньте питаться гуталином! — Тем более, что ты и так вся черная,— простодушно добавил Саша. Она рассмеялась, поглядела на них й нерешительно встала.