Сибирские огни № 02 - 1969

отчетливый, ясный голос, легкие металлические колечки слов. Точно бы вчера она ему: «Ты, твои стихи...» Славка тебя слушает. Что же ты молчишь, Андрей! «Я слово позабыл, что я хотел сказать...» — Это — я, Андрей... И все. Был и весь вышел. Придумай поскорей что-нибудь —пока там, у круглого столика, борьба за прикуп: «Семь пик... семь треф... семь буби...» Славка тихо засмеялась: — Вспомнил все-таки! Хоть в праздник! Долгодум ты! Сейчас она скажет: «Я тебе звонила, это мама твоя, да?» Нет, ничего такого. Так скажи ты ей хоть два слова: «Хочу видеть». Или: «Встретимся у почтамта». Что ты топчешься, как в чарльстоне. А там, за спиной, где четверо, там погромче пошло. Юра : «Семь буби — мои». Фр е д и к, скороговоркой: «Я пас». Б о р я , повысив голос: «Семь червей!» И снова Юркино, дразнящее: «Мои!» — Что ты сказал, Андрей? У вас там очень шумно и голоса. Да, тут, мы, значит, у товарища. Ребята из школы, разгалделись? Не будет же он ей про карты! А Слава снова смеется: — Надо было меня позвать. Я мужскую компанию во как люблю? Во как —она любит мужские компании? — Опять ты молчишь, Андрей. Не бойся, не напрашиваюсь. Но ты меня забыл. Петя Кроль хоть сводил меня на Кузнецкий, на выставку. Петя, Кроль? Маленький, вялый человечек, переводчик Овидия! И такой прыткий? — Ты слышишь, Андрей? Если хочешь увидеть меня после праз­ дников, давай в автоклуб, знаешь —на Свердлова? Леня Варфоломе­ е в—помнишь, что на пятнице? —так вот он уже был, я его на учебной машине... С одним на выставку. С другим на учебной машине. Хороши. Хоро­ ши. Может быть, ты меня, Славка, просто дразнишь, как Юрка сейчас Борьку? Что ты делаешь там, Борька? Остановись! «Восемь червей»,— говорит он чугунным голосом. Юрка вырывает из Сашиных рук прикуп: «Бери, твои!» —«Раскро­ емся»,—говорит он Фредику, и четыре головы склоняются над развер­ нутыми веером картами. — А еще лучше, Андрей, на каток. Ты катаешься? На норвежках? Ну. «английский спорт» — разве это коньки? Вот твой друг —Дрозд — мы с ним на Патриарших... Так. И Дрозд гоже. И она. Мужское общество ей. Вот ты какая. Вот вы какие. А я-то рвался к этому проклятому телефону! — Да, да. Ага. Ладно. До свидания. Ну вас всех! Пойду на тот диванчик, за большим столом, и буду дрыхать — чтоб ни боли, ни горечи... — Так,—торжествующий голос Юры,—без двух, субчик. Хорошо сел. И это не забудьте, господа, при птичке! Все мешало: обида на сердце, кожаная обивка дивана, скользкий валик под головой. И то, что из угла —свез, шлепанье карг и—«мои», «вистую», «пас», «семь во бубях», «распасовка»...