Сибирские огни № 02 - 1969

пальто, с прямыми плечами, широкую крапчатую кепку, взглянул на Андрея: «Двинули!» — Хотя бы достать немного денег,— сказала Мария Григорьевна,— и поехать туда, в эти сугробы. И привезти ему теплую' шапку, шарф и валенки... — Мура,— мягко сказал Даня,— садись за стол и к моему приходу сделай геометрию. Я ненадолго, мама... Маринка вышла из своего угла, швырнула на столик учебники; усе­ лась на освободившееся место. «Ненавижу, презираю» -г- вот что гово­ рила всем ее круглая спина, ее пушистый круглый затылок. Мария Григорьевна вытерла глаза письмом и взглянула на сына: «Вот какой ты у меня, мой Даня, красивый, умный, нарядный... Ну, иди, иди...» ...Пустынные дорожки бульваров —Страстного, Рождественского, Сретенского, старые липы, ветвистые клены, тонкие ясени... Худощавое Данино лицо, его впалые щеки и крупный живой рот, грустные за очками, глаза, воспаленные от дневного чтения и ночной работы... — Давай читать стихи, Адрейка! Хочу стихов! Стихи наши, наше тепло, верная наша земля, доброе наше небо, наш вечный праздник,— будем читать стихи! Этим голым липам, этой московской осени, этому темному вечеру, этому непонятному времени — самим себе... — Давай, Даня, давай читать стихи! Часть вторая 1 Андрей заявился раньше всех и успел поразглядеть новые марки Фредика — Берег Слоновой Кости и Британскую Гвиану. Боря Микла­ шевский пришел секунда в секунду — и давай осматривать квартиру, чуть не ощупывая каждую вещь,— он здесь впервые. Позже влетел Са­ ша Ливии, напевая про немок, испанок и итальянок, и тотчас — к теле­ фону. Оседлал стул, названивая то одной, то другой, беспечно раздари­ вая свидания у почтамта и на Тверском бульваре. Будто не торопясь, приближался праздник, а надвинулся —как по­ езд из-за поворота! Завтра —демонстрация, а сегодня они здесь,—да еще с ночевкой. Здорово! И пришло письмо от отца, и деньги пришли, и купили Андрею бо­ тинки— теперь у него шнурки с ляпсиками! А Юлу — кожаные перчат­ ки — черные, с теплой подкладкой, на кнопках — мечта! Юл идет, конечно, в клуб. С Фешей и Тарасютицами. Мама — к Людмиле. И Андрея звала. Здесь, у Фредика, куда интереснее! Все принесли из дому пакеты с едой. Юрка придет,— разберут и накроют стол. А ночью на велосипеде. Завтра —на демонстрацию, после опять сюда — сами себе хозяева, хоть пляши, хоть пой, хоть на голове стой! И вот — время замерло, время приостановилось, время уснуло, укачанное шумом, огнями, красками праздника,— ведь и время, навер­ ное, устает от беготни, и ему хочется отдыха и пристанища.