Сибирские огни № 02 - 1969

— Варфоломеев, я не гвоздь, вы не клещи! А еще...—Славка смеш­ но поморгала глазами.—Я, понимаете, урод в своей семье: не понимаю стихи! Я больше насчет автомобиля: могу за шофера, могу за механи­ ка. Я в будущем году в автодорожный. Это она-то, дочь Виктора Кречетова, «не понимает» — кто пове­ рит!— это она-то — вот уж неправда!—в автодорожный! — Да нет,—сказал упрямо Варфоломеев,— вы только вслушайтесь: вот это место, когда партизаны спускаются с гор в долину: «Они ле­ тят, дымятся гривы...» — «Красивые во всем красивом, они несут свои тела!» — вдруг тонким голосом прочитал из своего кресла Кроль.—Ха-ха-ха! Он не засмеялся, просто выговорил: «Ха-ха-ха»! Варфоломеев вскочил, замахал руками, Славка поднялась и отод­ винула стул. — Мне пора. Уже двенадцатый. А мне с утра в мотоклуб. И папка ' уже дома... Двенадцатый! Значит, и ему пора: мама, должно быть, не раз вы­ глядывала на лестницу... И Даня тоже на ногах. Это по-товарищески: пришли вместе и ушли вместе. Орехановы никого не уговаривали. Сергей Иванович быстро рас- I тасовал шапки, пальто и галоши. Уже в плаще и берете Славка в упор на Андрея: — А я твои стихи знаю. Папка читал... «Твои!» Не ваши, а твои. Значит, хоть и в автодорожный, а насчет стихов — неправда, не­ правда, неправда! Вот сейчас они выйдут вместе... 6 А дальше вот что. Варфоломеев, едва вышли на площадку, хвать Андрейку за рукав, а Дрозд со Славкой тем временем топ-топ по винтовой лестнице,— вы­ шли Андрей с Варфоломеевым на темную дождливую улицу, а на ней — никого! — Черт побери! — Варфоломеев выкручивал шею, все так же ухва­ тисто придерживая Андрея за руку.— Ничего не вижу! Тебе куда? Куда, куда! На Басманную! — А мне в Сокольники. Давай пешком, а? Сдурел я от этого дома! Дождь шел реденький и меленький, водяная крупка, тихий и бес­ конечный,— бывает такой московским октябрем. Холодный мокрый ка­ мень, плеснелое мокрое дерево, кислинка мокрого железа — запахи мо­ сковской осени. На улице темно, тротуар неровный и сбитый,—сходи на булыжины! Лампочки на столбах редкие и тусклые. Забрызгивая прохожих грязью, пролетит извозчик с одним-единственным фонарем на козлах, и еще реже безносый такси-Рено. Продзенькает трамвай. Пе­ шеходы вынырнут из тьмы, и, если в полосе света, плащи их и галоши влажно и серебристо блестят... Варфоломеев все держал Андрея — рука цепкая и сильная — не убежишь! А куда бежать? Славка ушла с Дроздом. А все-таки ему,— ему, Андрею, она сказала: «Ты, твои стихи...»