Сибирские огни № 02 - 1969

— А ты что—учишься? —Варфоломеев ухватил Андрея за пугови­ цу пиджака.— В какой группе? В восьмой? А я через полгода вольный казак. Я уже напечатал пять стихотворений. Пишу роман на тыщу стра­ ниц. А ты? Андрей что-то бормотнул насчет школьной стенгазеты. — Ну-ну! —у тебя еще все впереди! — Варфоломеев снова сделал несколько шагов по комнате.—А мне обещали показать погасшую звез­ ду — старика Кречетова. Что-то не вижу! Как —сам Виктор Кречетов? Тот, что в «Шиповнике» и в «Весах»1 Тот, что с Брюсовым и Блоком! И Варфоломеев смеет так о нем: «по­ казать старика!» Ведь это Кречетов написал о печали светлой, о парусе, который как лепесток от розы белой. И это ему Андрей послал стихи об Эгиле Скалагримсоне и каскадах Строкра! Вон почему переглядываются Орехановы, и прислушиваются к зву­ кам за стеклянной дверью и не спешат усадить гостей за накрытый стол. И пусть этот скучный Ядонист с Орехановым про биржу, и его Пан­ ночка насчет портнихи, а Кроль про своего нэпача-гуталинщика — пусть, все равно будет волшебство, будет. Оно где-то рядом, оно здесь, в свечении сводчатых стен, в шевелящихся морщинах тяжелых портьер, и даже в этих бутербродах,—они как цветы на белом лугу,— хотя луг простая льняная скатерть, а красные блики —от вина в больших гра­ финах. Да, но что это сказал Ядонист, разжигая свою трубку и одновре­ менно тыча ею в Варфоломеева: / — Погасшая звезда, вы сказали? От нее долгий свет... И в свое время Кречетов что-то значил. — В свое время. А сейчас, сейчас! Ядонист глянул на бутерброды, кадык у него шевельнулся. — В наши дни делаешь не то, что хочешь, и не то, что можешь, а то, что кормит. Рекламы для Моссельпрома, этикетки для спичек — это что, мечта художника? — И банки для ваксы — идеал филолога? — вяло, не шевельнув­ шись, добавил из своего угла Кроль. — Ну, а кто вам мешает? — вызывающе сказал Варфоломеев,— Если вы настоящий художник? Кто вам мешает рисовать? На Кро­ ля он и не взглянул. — Видите ли,— Ядонист постучал трубкой по ладони,— мое при­ звание — цветы, натюрморты. Бездумное, внесоциальное искусство! Моя, видите ли, вина, что я рисую цветы! _ Да, мы рисуем цветы! Мы любим цветы,—эхом отозвалась Панночка, жалобно поглядела на Ольгу Савватьевну и взяла бутерброд с килькой.—- Очень вкусно. Как всегда. — А я люблю людей! —щеки Варфоломеева, его крупные, в беле­ сом пушку, уши покрылись розовыми пятнами.—На другой же день, как кончу школу, пойду на завод. Моим стихам нужны люди! — А как же басмачи и Котовский? —спросил Кроль,—Памир и Молдавия? Быстро вы передумали! _ Не передумал! —крепколобая голова Варфоломеева поверну­ лась к камину,—И то хочу и это. Придрались! Во всяком случае, свое дело не брошу. Н не запишусь в неудачники. А кто отстает, кто жалок, кто прячется от времени —тому этикетки и гуталин. Вот. Андрей взглянул на Орехановых: Ольга Савватьевна спокойно улы­ балась Сергей Иванович глядел на всех с веселым любопытством. А Дрозд подмигнул Андрею: ты слышал,—здесь можно спорить, гово­ рить глупости и так далее!