Сибирские огни № 02 - 1969

нейших поэтов современности Леониду Мартынову. Его поэтика все основательней входит в толщу молодой поэзии, это про­ цесс благотворный, обогащающий. Марты­ новский максимализм этических требова­ ний близок молодежи. Влияние Л. Марты­ нова, правда, пока сильно подражательное, есть в стихотворениях М. Успенского «А что такое интеллект?» и Л. Тарана «Ко­ рень зла»: Но я верю — мы не зря мучаемся. День наступит. Кто-то брови вдруг насупит, скажет: «Вот где — корень зла!..» У А. Третьякова круг мыслей и наблю­ дений, в основном, пока не выходит за средний уровень. Но в его стихах часто блестят талантливые черточки, как россыпь, предвещающая неподалеку рудный пласт. То находит он очень зримые детали: «И ка­ чаются шишки кедровые, словно гирьки стенных часов», сирень — «под мальчика подстрижена». То художественно точными определениями воссоздает атмосферу вре­ мени. Вот, например, как он характеризу­ ет трудные военные годы: «И как закрытые райкомы, молчали в селах старики», «Си­ бирь была бела, бела, стоял в ней госпи­ тальный запах». Он умеет порой выразить сложное, тра­ гедийное чувство: Война в душе, война в характере. И как непросто стать другим, Когда победа — слезы матери. Враз похоронный марш и гимн. Любопытны стихи 3. Яхнина, опытного, язвестного поэта. Они сделаны, я бы ска­ зал, со спокойным мастерством. К сожале­ нию, стихотворение «Я плыву и плыву по стране, по России» всей своей тональностью, ритмикой, деталями выражает умиротво­ ренность и благодушие: Я лодчонку прибью к невысокому берегу. Посижу, покурю у огня, Не хочу догонять никакую Америку* Пусть она догоняет меня. Поэт выразил этакую душевную леность, самоуспокоенность, наслаждение тем, что уже есть. Подобный душевный настрой выражен и во втором стихотворении — «Ни колес и ни крыльев. А шагом...» Над голо­ вой пролетает в самолете «бригада» из жур­ нала «Октябрь»: «А какие там ссоры и споры. Кто-то враг, кто союзник и друг». Суесловье срамное отринул. В стороне от любительских драк, Я по травуш ке руки раскинул И лежу, как посадочный знак. Несмотря на юмор, окрашивающий этот выразительный образ, автор и здесь полон, как говорится, благорастворения. И неволь­ но вспоминается «Ответ Ивану Молчанову» Маяковского: «Шел я верхом, шел я низом, строил мост в социализм, не достроил и устал и уселся у моста». Хочет или не хо­ чет поэт, а от этих стихов, при всей их кре­ пости, остается впечатление идейного само- разоружения, несвоевременной успокоенно­ сти. Хочется положительно отметить масштаб­ ную, эмоциональную балладу покойного Н. Мамина «Эсминец «Керчь» и взволно­ ванно передающее атмосферу родного горо­ да стихотворение молодого Ю. Медведева «Весна в Норильске». К сожалению, многие важные темы, ко­ торых касаются в этом сборнике поэты, не обрели достойного художественного вопло­ щения. В. Калмыков восклицает: «И хочет­ ся прекрасными словами сказать о ней» — о Сибири. Но нет у поэта прекрасных слов, он еще не пережил то душевное потрясение перед величием и красотой Сибири, кото­ рое только и может вылиться в настоя­ щую поэзию. Пока он говорит шаблонными, стертыми словами: Ночь отступает, светел жизни день на бывшем каторжном востоке- Вообще, в сборнике немало стихов, пере­ певающих расхожие мотивы, повторяющих общеизвестные истины. И. Беляев в «Вос­ поминаниях о море» прохладно обличает жен, которым нужны мужья «с хорошей зарплатой». Здесь нет не только поэтичес­ кого открытия,, но даже просто сильного чувства, хотя бы гнева, что ли. Низка культура стиха у Н. Рябеченкова. У него тоже нет ни сильных чувств, ни све­ жих мыслей. Корявыми словами пытается он возвеличить рабочих людей: «В строек грохоте ложь и рутина не сживаются с ва­ ми никак». В. Белкин рисует образ Енисея. Весной он «дурит», «разольется потоком», «весь разгулье», «играет мутной брагой». А ле­ том он деловит, как матрос, «ворочает дв\ жильный стержень», «и все яснее глубина». Мы снова и снова видим одну и ту же схему, повторяющуюся много лет у разных поэтов: река — бунтарь, река — работяга. За этой общей схемой, которую можно от­ нести к любой большой реке, не изменяя ни одного слова,— начисто пропадает имен­ но Енисей, его неповторимость, его особая поэтичность. В прозаической вводке к своим стихам В. Назаров, один из составителей сборни­ ка, говорит, что в Сибири идет процесс формирования нового человеческого харак­ тера и что это труднее, чем рождение новых заводов. И тут же поэт как бы предупреж­ дает чей-то возможный упрек: «Это не уход в психологизм». Я не знаю, почему В. Назаров боится «ухода в психологизм». Ведь без этого не­ возможна истинная поэтическая глубина, без психологизма не постигнешь характер современника. Если чего не хватает «Дню-