Сибирские огни № 02 - 1969

аало несколько версий гибели Лигети. Од­ ни утверждали, что белые убили его в Карташеве, другие говорили — в Омске, тотчас после занятия города Колчаком, тре­ тьи — что чуть не за день до освобожде­ ния Красной Армией адмиральской «столи­ цы». Но пытливому писателю нужна была правда и только правда. Здесь можно было бы рассказать об авторских исканиях, не раз, не два приводивших его в тупик, отку­ да, казалось, не выбраться, настолько ис­ кусно уходила от «преследователя» вот- вот схваченная нить. Однако пересказ на­ много обеднил бы повествование, лишил бы читателя возможности самому пере­ жить все перипетии мастерски сделанного литературного детектива, где приключения автора, острая сюжетность, драматические ситуации освещены светом больших и важ­ ных идей. Мне кажется, что в особо острых, даже кульминационных, моментах повести А. Д у­ наевский излишне сдержан. Тут бы ему не­ много опустить «поводья», дать простор творческому воображению, он же до пре­ дела натягивает «удила». «Под занавес» автор находит даже ту, которая была же­ ной его невымышленного героя. Вне сомне­ ния, она заслуживает того, чтобы войти в книгу как главное действующее лицо — на­ столько прекрасна и вместе с тем трагична ее жизнь. Но обо всем этом мы узнаем из рассказа, хоть и написанного с чувством, но слишком уж краткого, лапидарного, без подробностей и художественных деталей. Нет-нет, не выдумки ждал здесь я, чита­ тель, а деталей действительных, но осмыс­ ленных пристальным видением художника. Свою книгу А. Дунаевский заканчивает строками: «Только теперь, когда книга на­ писана, когда она уходит к читателю, я на­ чинаю понимать, какую радость испытыва­ ет географ, открывающий новые точки на земном шаре, астроном — новые звезды. Карой Лигети был и останется на нашем небосводе звездой первой величины». С ув­ лечением прочитав повесть А. Дунаевского, завершаемую словами о радости географа, вспоминаешь старую русскую пословицу: «Чужого поискать — свое потерять». На этот раз — ошибочную, ибо, с успехом най­ дя «чужое», писатель еще раз убедил нас, что приобрел тем самым и доброе — свое. А. Н и к у п ь н о в КОЛЛЕКТИВНЫЙ ГОЛОС п о э т о в В Красноярске вышел «День поэ­ зии»1— коллективный сборник, в ко­ тором участвуют 42 поэта. Такие книги, в 1 «День поэзии, 1967». Сборник, Красноярск, к ч . изд., 1968. силу одной уже своей коллективности, весь­ ма точно отражают состояние современной, текущей поэзии в той или иной писатель­ ской организации. В красноярском «Дне поэзии» охват дей­ ствительности довольно широк: от гула ве­ ликих строек до шепота любви, от ачинс- ких степей до вечной мерзлоты Норильска, от стихов старейшего красноярского поэта Игнатия Рождественского до стихов девят­ надцатилетнего Сергея Федотова. Интересны стихи Л. Абдуллиной. Она для своих лирических переживаний умеет найти эмоциональную форму, у нее есть чувство слова, его музыки: А в Дудинке ветры дуют, Словно в дудочку дудят. Буду думать, думать, думать. Как уехать от тебя. Отличная деталь вдруг останавливает нас и в стихах Л. Ильюшенко, когда поэ­ тесса говорит о грудном ребенке: «чело­ вечек так глазеет, словно выпал из скво- решни». И мы с душевной тревогой прини­ маем ее восклицание: «Не обидь его, Пла­ нета!» Сквозь банальности некоторых строк прорывается у В. Ковалева истинное, пере­ житое, поэтически действенное... В геолого­ разведке погиб друг. Девушка, которая лю­ била его.— «закричала, закричала». Никто не верил и не понимал. Был ветер сух и бесконечен И никогда еще я так не обнимал Чужую девушку за плечи. В другом стихотворении В. Ковалева старая метафора — березка-женщина, бе­ резка-девушка — вдруг как бы освобожда­ ется от поэтической • условности, и мы вос­ принимаем взгляд современного, душевно тонкого человека... Геологи идут по ство­ лам берез, перекинутым, как мосты, через ручей: Они на женщин не походили тех, что любили мы всерьез, но как неловко мы проходили по белым-белым телам берез. В переводе с эвенкийского напечатаны стихи А. Немтушкина. В стихотворении «Мой аркан забыл оленьи рога» (перевод А. Прицкера) поэт в изящной форме, в слож­ ном метафорическом построении выражает перелом в сознании своего народа: от оцен­ ки человека по его охотничьей доблести к признанию новой доблести труда интеллек­ туального. Реальные черты охотничьего бы­ та переводятся поэтом в образный план, накладываются как бы новым слоем жизни на старое бытие: Нет, тайга, не забы л я родной народ. Д ля охоты я не слаб и не слеп. Но лежит белый лист, точно тонкий лед* И строка на нем. как мышиный след. В некоторых стихах «Дня поэзии» зву­ чат мотивы, свойственные одному из круп