Сибирские огни № 02 - 1969

Мне каж ется, что я воскрес. Я жил Я звался Геркулес. Три тысячи пудов я весил. С корнями вырывал я лес* Руьой тянулся до небес. Садясь, ломал я спинки кресел. И умер я .. И вновь воскрес: Нормальный рост, нормальный вес — Я стал как все. Я добр, я весел.; Я не ломаю спинки кресел... И все-таки я Геркулес. Строки здесь повторяются не полностью и не в том порядке, как в триолете, да и строк-то здесь не восемь, а одиннадцать, но тем не менее построено стихотворение по принципу триолета. Из ва я ни е Н ельзя не впасть к концу, как в ересь, В неслыханную простоту. Верно сказано! Ведь и Блок, и Брюсов, и даже Маяковский к концу творческого пути впали в эту «ересь». А из более близ­ ких нам примеров — пример Н. Заболоц­ кого Знаменательно, что истину эту высказал именно Борис Пастернак, один из самых непростых поэтов Пастернак в своей последней книге «Ко­ гда разгуляется» — это тот же Пастернак, что и в ранних книгах. И в то же время — совершенно другой. Как будто исчезли все мелкие черточки, не прояснявшие его, а только загромождавшие своей бесчислен­ ностью Как Коненков в огромной древесной глыбе с вывороченными корнями угадал, а потом и нашел своего гениального «Пагани­ ни», так поздний Пастернак изваял себя из раннего Пастернака, в котором он всегда угадывался и который похож был на огром­ ную древесную (словесную?) глыбу с выво­ роченными корнями. Рабочий поэт Когда говорят о кемеровском поэте Ви­ кторе Баянове, то обязательно не забудут многозначительно добавить: он — машинист паровоза. А ныне так прямо, и называют: рабочий поэт. Что этим хотят сказать? В первые годы Советской власти, когда остро стоял вопрос о создании пролетар­ ской по духу литературы, слова «рабочий поэт» имели вполне определенный социаль­ ный смысл Рабочие поэты противостояли поэтам — выходцам из среды буржуазно­ дворянской интеллигенции. А сейчас? Не все ли наши поэты — поэты рабочие и кре­ стьянские? И вообще, противостоит ли на­ ша интеллигенция рабочим и крестьянам? Очевидно, что свое социальное наполне­ ние понятие «рабочий поэт» утратило. Тог­ да зачем же эти слова употреблять? Чтобы обусловить скидку для автора? Но автор в ней не нуждается. Чтобы поставить ему это в особую заслугу? Тогда почему же поэту NN не ставят в особую заслугу то, что он еще и работает в издательстве, ре­ дактирует книги? Ведь у нас всякий труд почетен. «Но,— возразят мне,— одно дело редак­ тор, а другое дело — машинист. Машинист теснее связан с жизнью». С какой жизнью? Почему — тесней? Раз тесней связан, значит, лучше пишет? Но разве нет у нас поэтов, которые никогда в жизни ни машинистами, ни трактористами не работали, а пишут, ме­ жду прочим, далеко не хуже Виктора Бая­ нова? Да и вообще, если бы в биографической справке не было сказано, что В. Баянов—- машинист паровоза, ни по каким другим признакам рабочим поэтом его не назовешь. Из его стихов встает наш современник, его душа, его внутренний мир. А машинист он или не машинист — этого как-то не видно. Слово «паровоз», например, встречается у него не чаще, чем у поэтов-немашинистов. Конечно, знать биографии поэтов инте­ ресно и важно, но обращать особо при­ стальное внимание на их вторые профессии так же нелепо, как при имени Пушкина в первую очередь вспоминать, что он служил коллежским секретарем в Коллегии ино­ странных дел. Б о г а т с т в о Русская речь так богата, что для чело­ века неискушенного ее богатство становит­ ся помехой. В бесчисленном количестве воз­ можностей он теряется и не находит един­ ственно нужную. Для мастера же — это большая свобода. И большой простор для поиска. Есть, например, в русском языке, кроме слова «далёко», еще «далеко» и «далече». Павел Антокольский рискнул поставить все три слова рядом и достигнеожиданного, смыслового эффекта: И звезды упадут тебе наплечи... Зачем же гаснут смутные черты И так далёко-далеко-далече Едва заметно усмехнулась ты? Получилось не просто усиленное «дале­ ко» (можно было бы сказать «очень дале­ ко» или «далеко-далеко»), а как бы стреми­ тельное движение предмета, удаляющегося на глазах. Полет строки И юных Граций ты прелестней! И твой закат пышней, чем день! Ты сладострастней, ты телесней Живых, блистательная тень! Стих в этой строфе как будто летит. Настолько он упруг, воздушен, стремителен. Полет стиха в какой-то мере объясняет- 12 Сибирские огни № 2 177