Сибирские огни № 02 - 1969

— Случались с ним какие происшест­ вия? — спросил я. — Не-е-т! Везучий был. Нигде не тонул. Где он утонет? Он везде вылезет, такой был. Такое, видать, ему дарование было! Много дней спустя я получил письмо из Уфы от П. Н. Хомякова, участника граж­ данской войны, бывшего начальника разве­ дывательного отдела 76-й бригады 26-й Златоустовской стрелковой дивизии и на­ чальника штаба сводных групп Пятой Ар­ мии — он рассказал об одной истории из жизни П. И. Микешкина, которая была ни­ кому не известна. Оказывается, в 1921 году, после гибели партизанского отряда Нестора Каландараш- вили, 76-ю стрелковую бригаду направили из Иркутска в Якутию. Из Усть-Кута вой­ ска плыли на баржах, которые буксировали пароходы «Коммунист», «Киренск», «Рево­ люционный» и «Желанный», а также и на карбасах, соединенных в связки. Во главе самой большой связки карбасов был лоц­ ман Микешкин, здоровяк и балагур: под­ ходил к красноармейцам, делясь куревом и шутками-прибаутками. В районе глыбастых скал, называемых здесь «щеками», навальное течение понес­ ло карбасы к берегу, на скалу Пьяный Бык. И только находчивость и личная смелость Микешкина предотвратила катастрофу и спасла жизни многим десяткам бойцов. «Мне никогда не забыть подвиг лоцмана Микешкина,— читал я в письме,— когда я думаю о нем, то мысленно зову его тем словом, которым многие в ту пору называ­ ли его — Первейший!» ...На третий день самолет вернул меня из Алдана на берег Лены. Проходящим танкером я догнал «Микешкина». ПЕРЕКАТИ-ТУНДРА На тридцать первые сутки плавания «Микешкин» бросил якорь-у Кюсюра — по­ селка звероводов и охотников. Левый бе­ рег с изогнутыми складками гор похож на макет строения земной коры: контуры рез­ ки, рельефны, ярко красочны. Холодный ве­ тер гонит по реке белопенных олешек, вода отливает студеной синевой — чувствуется близость Океана Ледовитыча, до него ру­ кой подать. Мы стоим на палубе в свите­ рах и брезентовых плащах с. поднятыми воротниками, руки в перчатках. Кюсюр нисколько не изменился за пол­ тора года, которые прошли с тех пор, ког­ да я бывал здесь в последний раз и уходил на нартах по льду ручьев и рек в тундру, где кочуют люди и олени. Память возвра­ щает меня в те зимние морозные дни, и бы­ лые встречи, как будто это произошло вче­ ра, встают перед глазами, словно рисуют­ ся на беспокойном синем полотне реки. ...Пастух смотрит вниз, на свои меховые торбаза, перехваченные у щиколотки тесем­ кой,— на рыжих ворсинках тает снег — из­ редка дымит трубкой, которую картинно держит в сухонькой черной руке, и повто­ ряет то ли мне, то ли себе самому, а мо­ жет быть, вьюге, кружившей по тундре: — Я, однако, майор! Узкий высокий тордох, где мы живем второй день, сложен из жердей, накрытых оленьими шкурами. Майор, так майор, я не спорю, и сам так называю хозяина тордоха Илью Ива­ новича Попова, эвена-оленевода 84-х лет. Мне рассказывали историю этой странной его клички. Всю жизнь Попов кочевал по тундре, с оленями, но однажды, много лет назад, оказался в поселке Кюсюр на Лене, где центральная усадьба совхоза «Булун- ский». Тут-то он и увидел военного челове­ ка, точнее, офицера милицейской службы. Удивительной показалась ему одежда незна­ комца. Попов восторженно тронул его за рукав: «Ты кто?» — «Я майор...» Это сло­ во так понравилось оленеводу, что с тех пор он сам себя иначе и не зовет, а теперь кличет его Майором вся тундра. — Вот так зимой, летом, всегда,— ска­ зал Майор.— Два, может, три дня постоишь на месте, потом снимай тордох, уходи, ищи пастбище. А тундра у нас каменистая, ищешь долину речки за двадцать, за трид­ цать километров, а сил уже мало осталось, глаза не зорки. Молодых бы сюда, а не идут молодые, бегут из тундры, не любят работать. — При чем тут работа,— возразил я,— наверное, другие причины, раз не идут? — Работать не хотят,— повторил Май­ ор.— Тут, примерно, печь топить надо. А дрова где возьмешь? Хорошо, кто кочует вблизи моря, там бывает выбросит на берег разбитые плоты. А тут где искать, чем пи­ лить, много ли увезешь на оленях? Эта проблема была уже мне знакома из прежних встреч в тундре. Тут повсюду, да­ же в крупных поселках, даже в клубах, школах, больницах основным отопительным прибором осталась железная печь, такая прожорливая, что из-за нее начисто выруб­ лены огромные массивы лесотундры Крайне­ го Севера. Кстати сказать, не один Попов — почти 20 процентов взрослого населения тундры ежегодно уходит заготавливать дро­ ва на 300—400 километров от жилья. Эко­ номисты подсчитали, что при этом они за­ трачивают вдвое больше труда, чем в оле­ неводстве или на пушном промысле. — Ну да ладно, натаскали бы дров,— продолжал между тем Майор,— а зачем, чтобы тут пожить, там пожить, нигде не иметь угла, всю жизнь верхом на оленях, как мы, старые люди? Это мне: есть тор­ дох, есть олени, есть горячий чай,— что еще надо? А молодые слышали про кино, про электрический свет, про города, чем удержать их в тундре? Эти рассуждения Ильи Ивановича были новы для меня, потому что еще вчера без малейшего сочувствия ругал он молодежь, которая изменяет кочевым традициям, стре­ мится к оседлости, связывая с этим свое понимание жизни.