Сибирские огни № 02 - 1969

Люська —знакомая Сереги. Когда Cepera ссорится с женой, он всег­ да ходит в Песчанку, даже из поселка уходит и ночует там. Со злости на жену. По словам Сереги, жена у него ведьма: вытягивайся перед ней в нитку, не угодишь. Вошел не так, сел не туда, почему выпивши. Cepera расшибается, чтобы угодить: захотела шубу из цигейки, купил шубу. Попросилась на курорт, на курорт отпустил. Купил поросят, сам за ни­ ми ухаживает, и все неладно. Другая такого мужика на руках бы носи­ ла, а она все ворчит, точит. A Cepera —парень гордый. Перестал ходить домой, думает, что делать. Наверное, ничего не придумал, и с досады, со злости опять решил ночевать у Люськи, женщины веселой, с ребя­ тишками от разных мужей. Антон видел Серегину жену: никакая она не ведьма: тоненькая, беленькая, хорошо одевается. — Давай в Песчанку,— кивнул Лянка Антону.—Осетра Наташке загоним: поспел. Другие боты, отметавшись, тоже уходили, кто куда, иные уже чуть виднелись. У Дундуковской косы кто-то, наверное, Бармалей, болтался еще на воде, дометывая. Антон дал обороты, развернул носом к ольхон- скому берегу. Cepera воткнул в розетку штепсель электробритвы и водит ею по костистым сухим скулам. Парень он видный, знает себе цену. Если бри­ гадир заболеет или выпьет сильно, Cepera сам выводит бот, ищет в море сети. Лянка его уважает. Побрившись, Cepera разделся по пояс, мыться. Леха ухмыляется, поливая ему. Он мужик горластый, несолидный, хотя самый старший на боте. Ни за что не подумаешь, что ему под пятьдесят, и прозвище у него ребячье —Рыжий. Женщины, которые работают на рыбзаводе, тоже зо­ вут его —Рыжий. «А, Рыжий, пришел!» — Конфетков возьми в подарок,—заводит Серегу Леха.—Какая любовь без конфетков? — Леха, помолчи,—обрывает его Лянка. С середины моря Песчанку еле видно. Стеклянной блестит лишь цин­ ковая крыша холодильника. Антон вылез из кубрика и крутит руль но­ гой. Баргузин заметно раздувается. Волна идет невысокая, но крутая, и бот валяет. Завиднелась прямая черта причала, по берегу в беспоряд­ ке раскиданы домишки. Тут и вся Песчанка —причал, холодильник, де­ сяток рубленых домов. Живут в них многодетные женщины—матери- одиночки и вдовы. Работают в холодильнике, держат скотину. Песчанка потому, что кругом песок: по улице проложена мостовая, без нее ни зи­ мой, ни летом не проехать, не пройти —увязнешь в песке. Савка ополоснул палубу, встал за насос. Он протрезвел, молчит и жалко улыбается. Трезвый он всегда молчит, и Леха, грубый мужчина, шутит: — Что, Савва, примолк, как у бога теленка съел? За Савку никто не вступается, и Леха может издеваться над ним сколько хочет. Леху хлебом не корми, дай потравить, погоготать. На Лянкином боте Савка ходит давно, Лянка привык к нему и жа­ леет. Выгони его, совсем сгинет. Тем более, Савка хоть с какого пере­ поя, хоть на четвереньках, все же как-то добирается до бота. Утром при больной голове ставит на борт кружку и, работая, все время хлещет во­ ду из Байкала: душа горит. — В чем она только держится у тебя? — ругается Лянка. Савка и правда сухой, сморщенный, кости сквозь кожу просвечи­ вают. Глаза у трезвого пуганые, будто он стыдится всех. Антон тоже его жалеет: Савка —человек безобидный.