Сибирские огни № 02 - 1969
своими домами, и когда по праздникам собираются всем кагалом е пол зунками и бегунками, в избе не протиснешься. Антона тоже сажают за общий стол, и на него Апраксея Филипповна шумит так же, как на сво их, нелюбинских. — Да не хочу я, тетя Фрося,—взмолился Антон.— Спешу — Куда еще «спешу»? Гляди, какой важный, пообедать некогда. В доме Апраксеи Филипповны Антон живет уже полгода, после то го, как взяли в армию ее младшего, Олеку, Антонова друга. Апраксею Филипповну он нисколько не боится: она шумоватая, но добрая и вовсе еще не старуха: пьяные рыбаки еще облапают ее, она только за ругается. — Ужин оставлять ли? Ай, на берегу ночуете? —спросила она, ко гда Антон дохлебал, обжигаясь щами, тарелку и на ходу выпил стакан холодной варенухи. — На берегу, тетя Фрося. В Дундуки пойдем,—уже из-за калитки крикнул Антон. По улице он зашагал не спеша, как бы гуляя, и мимо дома Карце- вых — в палисаднике росла большая черемуха,—прошел совсем медлен но, не показывая вида. У калитки остановился, как бы закурить, но Га лю так и не увидел. Ее не было ни во дворе, ни в огороде, а' зайти и спросить у Пелагеи Семеновны он стеснялся. После того, как он бросил школу, она, как казалось Антону, уже не одобряла их дружбу с Галей. Ничего не говорила, но если проходила мимо, когда они сидели на лавочке, под черемухой, отворачивалась, как будто даже не заме чала их. Раньше, когда они учились с Галей в восьмом «Б», Антон каждый день приходил к Карцевым готовить уроки, они читали книжки про пу тешествия, а Пелагея Семеновна вязала что-нибудь и тоже слушала. Она жалела Антона как сироту, никогда не отпускала его, не напоив молоком. Отца у Гали не было, и Антон напрашивался помочь им по хозяйству: рубил дрова, ремонтировал утюги, пробки, стриг овечек —он был мастер на все руки — и даже сложил камелек во дворе. А теперь зайти просто так, к Гале, было уже неприлично, как бы незачем. Из школы Галя уже вернулась: в окошко он увидел ее потрепанный портфельчик, лежавший на столе, плащ, на гвоздике. Пелагея Семенов на гремела во дворе ведрами, а Галя не показывалась, наверное, не ви дела его. Антон потянул щеколду, открыл калитку. Шарик заластился у его ног, узнал. — Здравствуйте, Пелагея Семеновна,—сказал Антон.—А Шарик вырос, большой стал. — Вырос. Антон сел на лавочку под окошком горницы и помолчал. — Тетя Поля, у вас на сенках крыша прохудилась, можно я приду поправлю? — Плотников найму,—ответила ойа, не оборачиваясь. — Так я же даром, тетя Поля. И сделаю хорошо. Она промолчала, продолжая сыпать отруби в чугунок с картошкой для поросенка. Минут десять Антон играл с Шариком, придумывая, как спросить о Гале, но ничего не придумал. Он поднялся, чтобы уходить, и уже за калиткой сказал: — До свидания, тетя Поля. Антон посмотрел на часы. Три. Скоро уходить в море. Лянка ска- зад, сегодня метать у Дундуков, значит, с ночевкой в Крутой Губе или
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2