Сибирские огни № 01 - 1969

Дамка, наша дворовая собачонка, узнает меня издалека, обрадо­ ванно лает. Я всегда держу в кармане какое-нибудь лакомство, ради него она и мерзнет сейчас у калитки, поджидая меня. Всякий раз из подворотни выкатывается серый клубок, во весь дух несется ко мне, бросается на грудь. Затем усаживается на задние лапы и ждет угощения. А морда подхалимская, облизывается сухим языком, глаза источают преданность. Я запускаю руку в карман куртки, издевательски долго шарюсь в нем, пока Дамка нетерпеливо не подает голоса. Она на лету ловит кусок сахара, он хрустко лопается на ее зубах, и нежеваным вмиг проглатывает. В избе тепло. Акимовна сидит за горячим самоваром, пьет чай. Обрадовалась, встает из-за стола, смахивает фартуком пылинки со ска­ мейки. — Скучно одной-то? —спрашиваю я, раздеваясь. — Привычно. Да и скучать не по чем и не по кому. К старости дни, как капли росы, схожи. Никаких радостей. Да и вся-то жизнь смальства прошла в нужде да в горе. А теперь одно утешение — само­ вар. Разговорчивый он у меня. Вона послушай-ка...— Акимовна, не то­ ропясь, наливает и пододвигает мне стакан крепкого запашистого чая. Самовар поет уныло свою нескончаемую песенку. Старушка, под­ перев ладонью щеку, слушает. Наверное, пенье самовара будит у нее воспоминания о пережитом. Ночью я долго не мог уснуть. Вспомнил своего проводника Улукит- кана, с кем делил тепло костра, голод и сытую пищу, пургу и долгие походы в течение последних шести лет. С ним я расстался два месяца назад, в надежде еще непременно встретиться до моего окончательного отъезда из этих мест. Но пока встречи не получилось. Старик добро­ вольно ушел на розыски затерявшегося где-то между Гыным и Юнамом, в самой глуши Алданского нагорья, нашего строительного подразделе­ ния. Найденных им людей давно вывезли самолетом. А он, бедняга, все еще где-то мается в обратном пути на оленях. Вероятно, это тоже его последний маршрут в нашей экспедиции, а может быть, и последний в его жизни подвиг. Ведь ему уже девятый десяток. Давно бы пора ему прибыть на базу партии, а его все нет. Не заболел ли в пути? Может, оленей растерял, осенью животные жадны до грибов, уходят ночью далеко от стоянки. Да мало ли что может случиться в тайге с человеком, которому перевалило за восемьдесят. Вот и болит сердце за старика. Зря отпустили одного, да ведь его не отговоришь, особенно когда надо кому-то помочь,— чужое горе он считает своим, так уж привык жить. Всю ночь надоедливо хлопала одна из старых ставней. Гулко шуме­ ли деревья в ночной буре. Перед рассветом отправляюсь в штаб. Поселок уже пробудился. В морозном воздухе отчетливо звучат собачий лай, хлопанье дверей, скрип снега под ногами. *В штабе экспедиции меня поджидало несколько радиограмм от на­ чальников партий. Ночной снегопад породил у всех полевиков тревогу. На наше счастье буран не задержался, ушел в глубь материка. Я вижу в окно, как из-за пологих заречных хребтов торжественно поднимается солнце, окропляя золотым светом деревья, крыши изб, сугробы. День обещал быть ясным, безветренным. Один из начальников партий в своей радиограмме сообщал: «Улу- киткан вернулся на базу. Здоров. Просится домой. У меня возражений нет. Сипотенко».