Сибирские огни № 01 - 1969

стланика, взбирался на валежины, чтобы осмотреться, принюхаться, и бежал дальше голодный, злой. Из распадка, к которому подошел Улукиткан, донесся еле улови­ мый звук. Старик остановился, напряг слух и глаза. «А где же Пакет? Почему не подает голоса, оглох, что ли?» — подумал охотник и зашагал к густой лиственничной чаще, откуда донесся непонятный звук. На спуске в ложок он увидел след недавно пробежавшей белки. «Это она цокнула, больше некому». Улукиткан неторопливо вложил в бердану беличий заряд. Протер рукавицей глаза и, сторожко шагая, всматривался в просвеченные солн­ цем вершины лиственниц, ища среди веток живой темный комочек. А белке прижаться бы к стволу, затаиться, выждать, когда охотник пройдет мимо, так нет, не утерпела, запрыгала, защелкала на весь лес, похваляясь, что она на недосягаемой высоте. «Вот я сейчас и сшибу тебя, глупая!» —усмехнулся Улукиткан, при­ слоняя ружье к стволу дерева к прижимая к щеке приклад. Но целился долго, не мог поймать зверька на мушку. «Лешаковы руки, дрожат, не враз прицелишься»,— горько подумал Улукиткан. А белка пуще дразнится: щик... щик... щик... Насмехается над стариком: то припадет к сучку так, что и не заметишь ее, то вернется по вершине или повиснет на тонкой веточке. Грохнул выстрел... Белка спохватилась, поняла —шутки плохи, надо удирать. И по­ шла верхом, с ветки на ветку, с дерева на дерево, пугливо озираясь на охотника. Редколесье пробежала по «полу» и снова пошла по деревьям, скрылась в темной глубине берегового ельника. Улукиткан опустил дымящийся ствол берданы, прислонился плечом к лиственнице и незрячими глазами посмотрел вслед убежавшей белке. Плюнул с досады. «Глаза обманывать стали, на что годится!» Но отступаться и не подумал, такого еще не бывало. Пошел дого­ нять белку. И хотя белка удирала по вершинам деревьев, больше не подавала голоса, Улукиткан шел уверенно следом за нею. С веток, по которым она прыгала, на свежий снег сыпалась собранная коготками зверька кора, хвоя, сбитые мелкие лиственничные шишки. На перенове все это хорошо заметно. Не уйти тебе, пышнохвостая... У ельника старик постоял, послушал, глянул в зеленую темень хвои, где спряталась белка. Улукиткан подобрался к толстой ели, стукнул о ствол дерева прикладом берданы, и тотчас же вверху, среди крон мет­ нулся черный комочек, белка замерла, беспокойно подергивая пушистым хвостом. «Теперь-то не уйдешь!» — пригрозил Улукиткан, поднимая бер­ дану. В этот момент издали донесся лай собаки, злобный, напористый. Старик опустил ружье, стащил с головы шапку, повернулся правым ухом в ту сторону. «Не на белку лает. Неужто берлогу нашел?.. Но ка­ кому дурню медведю взбредет в башку устраивать берлогу на солнце­ пеке?» А лай становился все яростнее, настойчивее. Забыв про белку,—сейчас дорога каждая минута,—старик напра­ вил лыжи на лай и пошел резво срезать пологие края увалов. И снова был недоволен собой: «Будто быстро иду, а расстояние не сокращается, топчусь на месте, как глухарь на току». А тут еще поняжке неловко на спине, вроде бы и веса в ней немного, а плечи оттягивает. «Все теперь тебе не ладно!» —ворчал старик. А яркие солнечные лучи били ему в лицо; ожил, проснулся лес, про