Сибирские огни № 01 - 1969

вздутия будущих рогов на его темени. Они были мягкие, наполненные горячей кровью. В другое время эвенк не замедлил бы их срезать и сва­ рить —лучшего лакомства не знал его язык. Но теперь было не до то­ го. Старик опустился на колени перед тушей. Надо было как-то сделать хоть маленький разрез в животе сокжоя — и тогда спасен Улукиткан! Но как это сделать? Старик попытался охватить рукоятку ножа паль­ цами правой руки, чтобы вытащить его из ножен, но пальцы, как дере­ вянные, соскользнули с рукоятки. Тогда старик зажал ее запястьями обеих рук, собрав все силы, потянул на себя — и все же вытащил нож, но тут же и выронил его. На большее руки не были способны. Длинный и узкий, как шило, нож лежал на снегу. Улукиткан скло­ нился к самому снегу, схватил нож зубами и, разогнувшись, не выпу­ ская ножа изо рта, воткнул лезвие в живот сокжоя. Дальше было лег­ че. Держа нож зубами, помогая руками, старик немного расширил разрез, и оттуда в лицо ему ударила горячая струя крови и пара. Улу­ киткан с чувством величайшего облегчения сунул в горячую рану свои омертвелые руки. Пар, выходя из нутра туши, оседал густым инеем на почерневшем лице эвенка. Улукиткан, погрузив руки в брюхо зверя до локтей, грудью навалился на тушу, но не смог подтянуть непослушные ноги. Они совсем одеревенели, ступни, наверно, примерзли к олочам. Но сейчас эвенк не думал о ногах. Надо было во что бы то ни стало отогреть пальцы на руках, а уж они помогут вернуть к жизни и ноги. Он все глубже запускал руки во внутренности животного, шевелил кистями. И спустя несколько минут, пальцами почувствовал отдален­ ное тепло, ожила в них боль. Появилось полное ощущение, что руки лежат на раскаленных угольях и медленно распадаются по суставам. Он вырвал руки из брюшины зверя, хватал горстями снег и оттирал им кисти, засовывал руки за пазуху, дул на них. Боль становилась острее, точно кто-то вонзал иголки под ногти, выкручивал фаланги пальцев. Старый эвенк взревел ,от этой боли. Но живое тепло сделало свое дело — боль начала ослабевать, в кон­ чиках узловатых старческих пальцев запульсировала кровь. Улукиткан скрипел зубами, еще энергичней хлестал себя руками по бокам, на­ тирал кисти снегом и снова засовывал их в брюшину зверя. Руки, хотя и сильно болели, становились все более послушными. Тщательно прикрыв шерстью рану в брюшине зверя, чтобы сохранить внутри туши тепло, Улукиткан решился взяться за свои ноги. Расшну­ ровал олочи, стащил их с ног, оторвал примерзшие к ступням стельки и засунул их себе за пазуху, прямо к телу. Ноги были темно-синие, хо­ лодные, как лед, без признаков жизни. Эвенк изо всех сил тер их сне­ гом, затем шерстяными портянками, прижимал к теплой еще мохнатой шкуре сокжоя. Повторялось то же, что и с руками: вначале пальцы за­ шевелились, затем появилась жгучая боль — явные признаки оживле­ ния. Стиснув челюсти от боли, Улукиткан засовывал поочередно ноги в брюшину сокжоя и снова растирал их снегом. Хотя боль и не прекращалась, руки и ноги еще плохо повиновались старику. Он достал из-за пазухи нагретые стельки, вложил их в олочи, завернул ступни в портянки, обулся. Морозный ветер, будто поняв, что старый эвенк вырвался из его леденящих струй, немного утих. Улукиткан развернул убитого зверя на спину и стал свежевать. Он торопился. Работало все — зубы, руки, нож, пока из шерстистой шкуры не вылупилась красная туша. Старик в изнеможении опустился на шкуру. И тут только почувст­ вовал тупую, ноющую боль в пустом желудке. Стоя на коленях, он вспорол ножом всю брюшину зверя и, запустив в нее глубоко руки,„от