Сибирские огни № 01 - 1969

мрак синел широкой полосой речной лед. Давно такого переполоха не было на стойбище. И Улукиткан заторопился. Захватив с собою ведро для воды, он выскочил на улицу, поспешно спустился к реке, где уже стояли люди. По реке приближался большой караван. Его еще не было видно, слышалось лишь дробное пощелкивание копыт бегущих оленей. «Едут с глухой стороны, кто бы это мог быть?» Оттуда послышался окрик каюра. — Не наши,— заключил кто-то в толпе. Из-за поворота, из морозной сизой мглы, выскочили две черные со­ баки, затем выкатилась вереница запряженных оленями груженых нарт. Передний каюр, увидев стойбище, унял бег оленей, поехал шагом, при­ жимаясь к островному берегу. Против проруби караван остановился. Ослабли упряжные ремни на натруженных шеях животных. С нарт по­ вскакивали люди, и, судя по тому, как долго они выгибали спины и растирали коленки, их путь был долгим. — Где у вас больница? — спросил подошедший к эвенкам русский, одетый в просторную доху.— Человека в тайге подобрали. Обморозился. «Чей же это знакомый голос? Где я его слышал?.. Однако, не вспомнить»,—досадовал Улукиткан. Он поставил ведро на лед, протискался через толпу и уже хотел было спросить каюров на своем языке, кто эти люди, как вдруг тот, ко­ торый был в дохе, поймал его обеими руками за воротник, повернул к себе. — Улукиткан?! — крикнул приезжий и, не дожидаясь ответа, сбро­ сил с плеч доху, приподнял эвенка и, прижимая к себе, закружился на льду. Толпа загудела удивленно, уважительно поглядывая на лючи. А Улукиткан, напрягая память, пытался вспомнить, кто он, этот человек, который так обрадовался ему. Будто все — и одежда, и голос, и манера держаться среди людей — знакомы, а узнать не может. Ста­ рик далее с досадой крепко выругал себя по-эвенкийски. — Боже, как я рад, что ты жив, что мы встретились! Арсен я<— говорил взволнованно приезжий, похлопывая ласково старика по спине. — А я думал, кто ты? Вроде знакомый, а не догадаюсь. У старого человека память что решето — ничего не держит,— бормотал Улу­ киткан. — А я не могу забыть ни тебя, ни Худорканский голец, ни пургу. Улукиткан помолчал, видимо, обдумывая слова гостя, потом тихо сказал: — Как же, такое не забывается. Все помню. Шибко помню. Это был инженер геодезист Арсений Виноградов, возвращающийся из далекой тайги в жилые места. Он почему-то считал, что Улукиткан, работавший у него проводником пятнадцать лет назад, давно умер. — Ночевать, однако, ко мне пойдем, вспоминать будем, как ходи­ ли по горам, ели жирное баранье мясо,— предложил старик. Арсен попросил одного молодого эвенка отвезти больного человека в больницу, приказал своим спутникам поставить палатки на острове, достал из груза свой спальный мешок и рюкзак. — Можно идти,— сказал он Улукиткану. Толпа, не удовлетворившая своего любопытства, не узнав, что так сблизило этого лючи и ихнего Улукиткана, стала нехотя расходиться. Как-нибудь уж до утра доживут, а там непременно узнают, где такой голец —Худоркан и что такое случилось на нем, если это так запом­ нилось встретившимся дружкам... Проходя мимо проруби, Улукиткан, показав на ведро, сказал: