Сибирские огни № 01 - 1969

наказал Улукиткана и Ильдяну, отняв у них сына. Огда —хозяйка чу­ ма слушала ее, и из узких щелочек ее глаз катились одна за другой теплые слезы. Она их ладонью растирала по лиду. А на поляне догорал костер. Темнота разлилась по бескрайней тай­ ге. Сливаясь с небом, слабо маячили во мраке заречные холмы. Ночную тишину баюкал перезвон бубенцов на шеях оленей. Наконец-то можно расправиться с голодом. Мужчины вошли в чум. Скинули дошки у вхо­ да. Присели на бревна к огню. И женщины заботливо принялись кор­ мить мужчин. Вначале подали чай. Он развяжет языки. Новостей у каждого пол­ ные потки. Хорошо ими обменяться. Хозяин сидит против Улукиткана. Вытащив из-за пазухи самодель­ ную ольховую трубку с длинным таволжным чубуком, он острым кон­ цом ножа почистил ее в знак уважения к гостю, набил табаком, подал Улукиткану. Тот прикурил от уголька, несколько раз затянулся, вернул, ее хозяину. Его зовут Нокуландя — большой Николай. Худой и длинный, как жердь, выглядит он старше своих пятидесяти лет. Широкое морщини­ стое лицо заканчивается клинообразной седой бородкой, беспорядочна смятой. Толстые, сдвинутые брови нависают над зоркими глазами, в- глубине которых таится то ли печаль, то ли какая-то боль. Плечи неров­ ные. Правое еще в юности помял амакан, от этого оно немного усохло. С детства он был обременен всеми житейскими недугами и заботами, да и сейчас жил в тисках беспросветной нужды. Это было видно по era одежде, по чуму, по утвари, по детям, по тому, как низко клонилась его голова. А в его движениях, в голосе чувствовалась покорность року. Он допил чай, ребром ладони аккуратно вытер губы. Накинул на плечи дошку, уж очень сквозило. Подождал, не заговорит ли первым гость. Но Улукиткан молчал. Как никогда, тяжело было у него на сердце. Он теперь не знал; куда ему вести свой аргиш, точно внезапным поло­ водьем залило и смыло все пути, которыми еще вчера он думал ко­ чевать. Нокуландя подживил огонь. В зыбке пробудился и заплакал ребе­ нок. Ильдяна вздрогнула всем телом, захлебнулась глотком чая и за­ кашлялась. Но' она удержала слезы. А Огда подтащила к себе зыбку,, взяла на руки спеленутого ребенка и, наклонившись к нему, заулыба­ лась всем лицом. «Счастливая!» — горько позавидовала Ильдяна. А та,, словно угадав ее мысли, вдруг повернулась к ней и, все еще улыбаясь, протянула ей ребенка. Ильдяна растерялась, но, подчиняясь какому-то могучему чувству, поспешно схватила его, ловко развязала вязки на своем платье, раскрыла набухшие болью, полные молока груди, стала лихорадочно всовывать в рот крикуна упругий сосок. И обе матери молча наблюдали, как малыш, захлебываясь, глотал молоко, а насы­ тившись, снова уснул на руках у Ильдяны... Нокуландя не дождался, когда Улукиткан раскроет рот, хотя при­ нято перед началом еды послушать гостя. Он снял с огня котел с мясом, передал жене. Она знает, что дальше делать. Налил себе чаю, но пнгь не стал. — Осеневал на побережье,— начал он тихим, кротким голосом,— Кету добывал. Хорошо шла. Много юколы заготовил, да одной кетой ведь не проживешь. Ее никто не покупает, у всех ее сколько хочешь, даже горсти муки не выменять. Потому сюда пришел, люди сказывали, с осени тут густо держалась белка. Думал, если ладно добуду, в Удское пойду покрутиться с купцами, да не вышло. Белка оставила нам