Сибирские огни № 01 - 1969

Вокруг него расположилась стайка детворы, один другого меньше, не-, терпеливо следившей за тем, как отец свежует сохатого. Детишки были почти полуголы, в меховых обносках, лица изнурены голодом. Да и чум был накрыт дырявыми шкурами, вперемежку с берестой. Оленей было немного, и они тоже исхудалые, видно, прошедшие большой путь. Все это эвенк заметил с одного взгляда и настороженность растопилась в нем. Он смело вышел из темноты на свет и направился к костру. Всполошились собаки, с лаем бросились навстречу. Из чума вышла пожилая женщина и, заслонив ладонью свет костра, удивленно осмат­ ривала Улукиткана. Вспугнутая его появлением, детвора мигом броси­ лась к ней и, прячась за широченной юбкой, пугливо затаилась. Мужчина кряхтя поднялся, воткнул нож в тушу, вытер руки о по­ лу старенькой дошки. Отступил на шаг. Откашлялся. Худой и высокий, он стоял, сгорбившись, будто готовясь к прыжку, и настороженно всмат­ ривался в лицо незнакомца. Не нашел знакомых примет. Дождался, когда Улукиткан подошел к огню, взял протянутую ему руку. Оба они не знали друг друга. Обычай никому не разрешал в таких случаях проявлять любопытства. Вначале надо гостя напоить чаем, а потом он сам расскажет, куда и зачем тянет тропу. — Пошто не отпускаешь оленей на корм? — спросил Улукиткан, сделав вид, что, кроме этого, не замечает ничего. — Близко отсюда чумищем стоял, там олени кормились, не го­ лодные... Это твой рыжий кобель? — Он кивнул головою вправо, под ель, где метался на привязи Качи. — Мой. — Твой и зверь.— Он отшагнул от туши, вложил нож в ножны и, оправдываясь, продолжал: —Думал, издалека собаки привели его сюда, до вечера ждал хозяина, никто не пришел, ну я и пальнул. Шибко мясо нужно было. Вишь, сколько их наплодилось, по куску и то на раз гору мяса надо. А у меня собаки пропали, у самого ноги худые, а снег глу­ бокий... Улукиткан подошел ближе к туше, осмотрел ее заблестевшим взглядом. Яловая сохатиха. Мясо все в жировых прослойках! Давно у него во рту не бывало такой сладости. Но Улукиткан, подавив голод, своим ножом отделил от туши заднюю ногу, отдал ее хозяину стойби­ ща, велел .отнести в чум. Подошла с аргишем Ильдяна. Она бросила нераспряженных оле­ ней на краю поляны и ушла в чум, откуда тотчас донеслись голоса двух женщин. Женские языки легко связываются в один узел. Улукиткан отсек от туши изрядный кусок белой, как снег, груди­ ны, несколько ребер, уложил мясо в котел и повесил его на огонь. От­ хватил острым ножом часть еще теплой печенки и съел ее сырой,—до чего же она сладкая да сочная, сама тает во рту, язык не успевает об­ лизывать губы. Потом он отпустил пастись оленей, достал потки, посте­ ли. Хорошо бы чум поставить и эту ночь провести в тепле, но потемну не собрать шестов для остова и не хватит шкур, чтобы его закрыть, большая их часть потонула вместе с нартой и с оленями на страшной переправе. «Ничего,— успокоил себя эвенк,— с жирным мясом и хоро­ шим костром можно провести ночь и под открытым небом»... Женщины, накормив сохатиной детей и уложив их спать, присели к очагу. Сквозило холодом. Ильдяна продолжила рассказ о том, что случилось с ними в этот день, начав с того, как они радовались рожде­ нию желанного сына, как хорошо началось их кочевье с Этматы. Да, видать, добрым духам надоело даром заботиться о бедных кочевниках, и, они отступились. А злой, дух Харги, конечно, воспользовался этим и