Сибирские огни № 01 - 1969

Радостно возбужденный Улукиткан, не чувствуя стужи, долго стоял возле чума, ждал, когда его позовет жена. Неожиданно из заиндевевшей пустоты, из ночного безмолвия до­ несся еле уловимый живой звук —пискнула хохлатая синичка. И тот­ час же, будто разбуженный этим ничтожным звуком, кто-то пробежал: по твердому снежному надуву, звонко захрустел снег. Встревоженное этим, зашевелилось оленье стадо. Из-за ельника донесся шум крыльев, поднявшейся с земли капалухи. Затем она шумно усаживалась на вер­ шине лиственницы и крикнула свое: «Ко-ко!..». «Скоро утро»,—заключил по этим звукам Улукиткан. «Спасибо те­ бе, синичка, что разбудила утро». Потянул носом — вроде потеплел воздух . Воздух становился все бо'лее чутким. Звуки доносились из заречных, марей, из тайги и из какой-то невидимой глубины пространства. Ожи­ вал мир голодный, усталый, измученный долгой стужей. И вдруг совер­ шенно явственно кто-то громко вздохнул. Эвенка испугал этот тяжелый утробный звук. Тотчас же вспомнился зарубленный шатун. Но тут же отогнал от себя эту мысль. — Качи! —окликнул он любимую собаку и прислушался, как зали­ хватски раскатило его голос утреннее эхо по ожившему старому лесу. И еще радостнее стало на душе эвенка. Качи вылез из снежной ямы, выкопанной им под елью еще до не­ погоды. Стряхнул с шерсти снег, с зевотой потянулся и завилял хво­ стом. Голодными глазами он посмотрел на хозяина, подошел к нему* потерся костлявым боком о малицу, дескать, теперь считай, что пере­ жили непогоду и можно выходить на охоту. Улукиткан отогнал его сер­ дитым окриком. Он никогда не ласкал Качи, никому не позволял до­ трагиваться до него руками —был убежден, что человеческий запах долго сохраняется на собачьей шерсти, даже дожди не смывают его, и отпугивает от собаки остановленного ею зверя. Качи —сухощавый рыжий кобель. Длинный корпус держится на крепких, хорошо поставленных ногах. Морда почти белая, как бы посе­ девшая, с умными глазами. Уши Качи всегда держит торчком. Ходит легко, мягко. Во всем чувствуется породистость. Улукиткан выменял его щенком за учага у эвенка из рода Буллет —жителя заболоченных ле­ сов, славившихся отличными промысловыми собаками. Он доволен со­ бакой, не прогадал, что дорого заплатил. Качи стал его кормильцем и первым помощником. Он бегает вожаком в собачьей упряжке, от него редко уходит зверь, он лучше всех тропит соболя, на слух чует белку. На медведя идет напористо, азартно, редко подавая голос, зато сохато­ го он облаивает беспрерывно, мягко, будто забавляясь своим голосом, и Улукиткан по его лаю легко определяет, какого зверя держит Качи. Для кочевника цены нет такой собаке! Улукиткан вытащил из-под снега нарту, поставил ее полозьями к восходу. Солнце вог-вот появится из-за лохматого края леса. Отобрал упряжь Решил дать оленям сутки покормиться. Послезавтра надо будет свертывать чум, откочевать с этого места... Затем он задумал­ ся о жене. Ильдяна, в пятнадцать лет став женой Улукиткана, уже умела де­ лать все, что положено эвенкийской женщине: ставить чум, пасти оле­ ней, выделывать шкуры, обшивать мужчин, настораживать капканы, ар- гишить, держать в порядке кочевое хозяйство. Знала все обычаи пред­ ков и главное —должна была уметь рожать детей по заказу мужа - мальчика или девочку. Улукиткан заплатил ее отцу, старому, одиноко­ му эвенку, кочевавшему всю жизнь по гнилой речке Ытымже, семь ва