Сибирские огни № 01 - 1969

огурцы — изысканнейшие деликатесы в нашем походном быту. Ставит на стол кастрюли с жареными куропатками и грибами. Костер из стла- никового сушняка пышет смолистым жаром, хорошо освещает застолье. После такой прогулки по Становому жареные куропатки —царское блюдо. До чего же вкусно! Василий Николаевич лезет в свою потку, достает бутылку спирта, ловким взмахом выбивает из нее пробку. Малюсенькие глаза Улукит- кана блестят. — Однако, я не даром ноги маял, шел сюда,—говорит он, кивнув на бутылку,—Пошто сразу не поставил? — Куда спешить, успеем,—и Василий Николаевич разливает по кружкам огненную влагу. Я хочу немного отодвинуться от костра, уж больно припекает. По­ ворачиваюсь и неожиданно замечаю две яркие звериные фары, при­ стально наблюдающие за нами из темной глубины стлаников. Хватаю горящее полено, но слышу спокойный голос Улукиткана: — Не надо —это Турген. Рыжий пес, с опаской поглядывая на нас, приближается, обрадо­ ванно ластится к старику. Улукиткан задумчив. — Когда шел сюда, думал: может, больше не встретимся. Я вернусь на свое стойбище, старому мало дел остается в тайге, не ходить больше по ней... А ты куда путь потянешь? —видно было, что этот вопрос давно занимал Улукиткана. — На Таймыр, в тундру. — Это далеко? — У Ледовитого океана. — Ую ю,—протянул он, и его лицо омрачилось. Помолчали. Улукиткан расшевелил огонь, поднял дрожащей рукой кружку со спиртом, глянул на Василия Николаевича, на меня и заго­ ворил тихим голосом, который лился из самой глубины его существа. — Много дет назад я пришел к тебе,—он поворачивается в мою сторону,—чтобы показать Ивакский перевал. На перевале ты сказал: «останься с нами». Я остался. Мы долго ходили по тайге, лазили на большие горы, таскали вьюки через болота, были там, куда люди совсем не ходили. И все-таки мы живыми вернулись назад... Что было плохо — забудь, хорошее носи в сердце. Теперь уедешь, моя душа всегда будет болеть за тебя. Старик дважды глотнул из кружки, не дыша, запил спирт холод­ ной водой. Мне хотелось многое сказать старику, хотелось поблагодарить его за все доброе, что он сделал для нас в долгие годы скитаний по земле его предков. Мы учились у него понимать природу, учились у него человечно­ сти, нам хотелось походить на этого человека, не знающего, что такое ложь, лицемерие, слабость! Спасибо тебе за все, хороший ты мой человек! Но как мне сказать тебе обо всем этом? Ведь тебе просто не по­ нятно, например, что можно быть и дурным человеком... Я отвечаю на своеобразный тост старика: — Мы прилетели сюда попрощаться с тобой, Улукиткан. Пусть твой чум, твоя тропа, твое большое сердце не знают лиха. Как бы мне хоте­ лось, чтобы снова наши тропы сошлись в этой короткой жизни. — Другой в твои годы из чума не вылазил бы, а ты еще проводни­ ком ходишь. Живи долго, старина, ты еще нужен людям. За твое здо