Сибирские огни, 1968, №12

Со стороны бандитских землянок беспорядочно защелкали выстре­ лы.. Видимо, оставшаяся в лагере часть банды решила сопротивляться. Но сторожевых засек у хазатайгинцев больше не существовало. Когда пластуны брали засеку, Варя продвигалась вперед со всем отрядом. Одно плечо ей оттягивала тяжелая и громоздкая санитарная сумка, через другое была надета лямка, конец которой был привязан к двум скрепленным вместе лыжинам. На этом подобии салазок Варя со­ биралась вытаскивать раненых из-под огня. Она отстала от своих спутников-бойцов. Ведь среди убитых и ране­ ных в рукопашной могли быть свои. Вглядываясь в неподвижные, рас­ простертые на снегу тела, с тревогой думала о муже. Варю ошеломили крики толпы хазатайгинцев. Раскатисто зарокотал пулемет, она не знала — чей. Но вот взвились ракеты, и Варя увидела бандитов, поднявших руки. — Сестрица, помоги! — застонал раненый боец. Послышались еще стоны. Варя сделала несколько перевязок. Ей светили время от времени взвивавшиеся в ночное небо ракеты. Раны бойцов были нетяжелыми., Одному пуля прошила мякоть ноги, второму задело плечо, у третьего был оцарапан висок. Накладывая бинты, Варя говорила бойцам: — Это ничего. Пустяки... Потерпи, милый... заживет... Послышался стон где-то в отдалении в кустах. Она пошла туда. Кто-то медленно полз в зарослях, тяжело, надсадно дыша, изредка невольно вскрикивая от боли. Потом вдруг затих. Умер? Варя заспешила. С трудом разглядела лежащего ничком человека. Присела над ним, тронула рукой. Человек не шевельнулся, но Варя скорее почувствовала, чем поняла, что он жив. Может быть, потерял сознание? Она осторожно стала переворачивать его на спину, он коротко, сдержанно застонал, потом выдохнул: ' — Дайте помереть... — Где тебя, родимый? Куда угодило-то? — ласково спросила Варя и привычным движением быстро раскрыла санитарную сумку. Услышав ее голос, раненый дрогнул, что-то прошептал... Свет вспыхнувшей ракеты проник и сюда, в заросли, чередуясь с из­ вилистыми скользящими тенями кустов и ветвей. Варя успела увидеть бледное, темнобородое лицо, в котором что-то показалось ей странно знакомым. — Варя,— прохрипел раненый,— Варюша, узнаешь? Это я... Фрол. — Ты?! — вырвалось у нее. Упал на снег бинт, только что вынутый ею из сумки. — Ваша взяла... Вот оно как... довелось. А я... послушай... Знал, что не судьба, а... искал тебя. С тех пор ведь я... — А как ты Фединого отца... Как дочку нашу!.. — Варя вскочила. Харбинка куснул снег, забился головой о носки ее затоптанных валенок. — Не виновный я... Другие... — А ты был не с ними? У-у, самохваловское отродье! Ненавижу! Будь ты проклят! — Варя обрывала пуговицы полушубка, пытаясь вы­ тащить застрявший наган. Кто-то резко взял ее за руку. Она обернулась, увидела Жаркова, — Отставить, Варвара Петровна! — сказал он.— Так это Само­ хвалов? Варя кивнула.